Рыбка по имени Зайка. Дарья Донцова

Немедленно мой руки, – суетилась Николетта, – живо, живо, и ступай в столовую.

      Я подчинился приказу, ополоснул ладони, вошел в комнату, обставленную тяжелой дубовой мебелью, и сел за стол. Маменька многократно рассказывала всем о том, что в нашей квартире находятся антикварные раритеты, доставшиеся ей от прабабки.

      – На этих креслах сиживал сам Александр Первый, – восклицала она, – мои предки служили при дворе, общались с царями.

      Я, естественно, никак не комментирую эти высказывания, но очень хорошо знаю, откуда прибыли сии гарнитуры. Из комиссионного магазина. Когда родители переехали в эту квартиру, Николетта сначала пала жертвой моды и обставила ее «по-современному», креслами, столиками на паучьих ножках, раскладными диванами и хлипкими шкафчиками. Но потом она кардинально поменяла стиль, вот с тех пор у нас и громоздится «мебель предков».

      – Ешь с хлебом, – тараторила Николетта, – завяжи салфетку, положи масло, а лучше сметану. Дай помешаю салат. Фу, какой ты неаккуратный.

      Я внимательно посмотрел на маменьку. Выглядит она самым обычным образом. На слишком худощавом теле роскошная шелковая пижама стоимостью… Ладно, не будем о грустном. В ушах покачиваются хорошо знакомые мне бриллиантовые сережки, пальцы унизаны сверкающими кольцами, холеное лицо покрывает ровный слой макияжа. Но что-то с ней не так! Что? Николетта никогда раньше не перемешивала салат. И ей не свойственна длительная забота о сыне. Как правило, маменька способна лишь на мимолетное проявление внимания: либо она велит мне идти в ванну, либо предлагает поесть, но чтобы одновременно и то и другое… Ей-богу, странно.

      – Как у тебя дела? – осторожно спросил я и почувствовал на зубах песок. Тася опять плохо помыла листья рукколы, сунула весь пучок под струю, не разобрала его на листья.

      – Прекрасно, – взвизгнула маменька, – а у тебя, деточка? Устал?

      Вилка выпала у меня из рук. «А у тебя, деточка? Устал?» С ума сойти! Что это с Николеттой?

      Пока я пытался прийти в себя от изумления, маменька быстро нагнулась, подобрала столовый прибор и положила его на стол, не произнеся раздраженно любимую фразу: «Вава! Весь в отца! Даже поесть нормально не можешь!»

      – Хочешь какао? – вдруг спросила Николетта.

      И тут до меня дошло.

      – Мэри, это вы!

      Тетка захихикала.

      – Фокус не удался, факир был пьян! Нико, иди сюда!

      В комнату влетела Николетта в красном брючном костюме.

      – Экая ты, – укорила она сестру, – не сумела его обмануть.

      – Он сначала поверил, – отбивалась Мэри.

      – Ага, на пять секунд.

      – Нет, больше.

      – Пять секунд! – упрямо повторила маменька, но Мэри не уступала сестре.

      – Нет, больше.

      – Пять секунд.

      – Нет, больше.

      – Пять секунд!!

      – Больше!!!

      – Пять!!!

      У меня закружилась голова. Милые дамы внезапно прекратили трясти друг друга и налетели на меня.

      – Немедленно объясни, почему