Путешествуя с мёртвыми. Барбара Хэмбли

сейчас уже не о Департаменте! – Голос Эшера по-прежнему звучал ровно, холодно, но старая ярость тлела под слоем пепла. – Речь о стране. Вы не должны позволить австрийцам нанять лорда Эрнчестера.

      – Вам не кажется, что вы немного преувеличиваете? Ну примут они на службу какого-то гипнотизера…

      – Это не просто гипноз, – сказал Эшер, чувствуя, что если он выйдет сейчас из терпения, то помощи не получит. – Я не знаю, что это такое. Я знаю только, что это страшная сила.

      Он перевел дух, понимая, насколько сложно описать физические возможности вампиров даже тому, кто готов поверить в их существование. Хотя бы то, как они гасят разум своей жертвы и следуют за нею незримо или, находясь на соседней улице, читают сны спящего человека.

      Прирожденные шпионы.

      Конечно, Кароли, с детства знакомый со страшными карпатскими легендами, поверил бы этому быстрее, чем кто-либо другой.

      «Я готов выполнить любой приказ императора, каков бы он ни был…» Он произнес это с пылающими глазами – в духе прочих молодых глупцов из офицерского корпуса, но Эшер знал уже тогда, что Кароли говорит правду. Просто разные люди вкладывают разный смысл в одни и те же слова.

      «По сути, ничего не изменилось», – подумал Эшер. Трудно сказать, сколько раз в течение нескольких лет он находил приют в этом неприметном доме недалеко от посольства, сколько раз отправлялся отсюда в путешествия по Европе исследовать архаичные формы глаголов или собирать легенды о феях и героях. Возвращался же с чертежами немецкого линейного корабля или списком фирм, продающих оружие грекам.

      Все это было так давно, что казалось, будто не он, а кто-то другой рисковал жизнью и кривил душой ради сведений, которые все равно через год устареют.

      Стритхэм сложил руки, белые и мягкие, как у женщины.

      – Конечно, перестав сотрудничать с Департаментом, – с неким извращенным удовлетворением начал он, – вы не можете знать о том, что по смерти старой королевы мы тут претерпели реорганизацию. После Южной Африки бюджет нам сильно урезали, так что теперь мы вынуждены делить этот дом с визовой службой и атташе. Конечно, мы не можем потребовать, чтобы французские власти арестовали гражданина Австрии только на основании того, что вы мне сейчас рассказали. По вашим словам, он аристократ и, видимо, имеет отношение к дипломатическому корпусу. Выделить агента, чтобы он следовал за Кароли по всему Парижу, а тем более в Вену или Будапешт, мы также не можем…

      – Кароли – наша единственная нить, – тихо сказал Эшер. – Только он может вывести на Эрнчестера…

      – Да прекратите вы называть его Эрнчестером! – Стритхэм со злостью уровнял край служебной бумаги с кромкой стола. – Граф Эрнчестерский – мой друг. Я имею в виду: настоящий граф Эрнчестерский. Люциус Уонтхоуп. Мы с ним однокашники, – не удержавшись, похвастался он.

      Видимо, речь шла о колледже Церкви Христовой в Оксфорде, и Эшер невольно задался вопросом, не тот ли это Люциус Уонтхоуп, что пытался ухаживать за Лидией восемь или девять лет