Изобретатель смысла. Дмитрий Шатилов

своих возможностей. Так велит мне моральный долг. Знаю, это звучит не слишком убедительно, но именно к такому выводу я пришёл после долгих размышлений. Другого вывода у меня нет.

      Д-р Симмонс. Заботиться о человечестве? А не слишком ли самоуверенно?

      Пауза.

      Б. (задумчиво). Да, пожалуй, есть немного. Как-то я раньше об этом не задумывался…

      Д-р Симмонс. А вы задумайтесь, мистер Барсум, обязательно задумайтесь! Сколько лет вас не было на свете и сколько ещё не будет – а человечество со всеми ошибками ещё существует. Почему вы уверены, что оно не способно самостоятельно справиться со своими проблемами? Ведь люди, в конце концов, разумные существа.

      Б.(скептически). Правда? Тогда почему у них почти ничего не получается?

      Д-р Симмонс. Потому что люди – неразумные существа.

      Б. Вы противоречите себе, доктор.

      Д-р Симмонс. (качает головой) Нисколько. Никакого противоречия тут нет. Просто чтобы понять это, нужно быть психиатром. И всё-таки, почему бы вам не оставить в покое человечество? Если уж вам так охота осчастливливать людей, начните с малого – скажем, с работников вашей собственной компании. Они ведь тоже люди, так ведь? Пошлите каждому второму корзину с фруктами или продуктовый набор, устройте лотерею с подержанным «Феррари» в качестве главного приза, пообедайте, наконец, с семьёй какого-нибудь клерка, восхититесь красотой его жены и потреплите по щёчке малютку-дочь.

      Б. Я подумаю над этим.

      Д-р Симмонс. И потом: разве вы не делаете мир лучше?

      Б. (мрачно) Чем именно?

      Д-р Симмонс. Тем, что находитесь на своём месте, тем, что занимаетесь своим делом. Сколько людей работает в вашей компании, мистер Барсум?

      Б. (задумчиво) Полтора миллиона. До Лондонского цунами было два.

      Д-р Симмонс. Полтора миллиона! Задумайтесь на секунду: только благодаря вам эти люди имеют возможность жить в комфортабельных домах, носить красивую и прочную одежду, питаться здоровой пищей и получать квалифицированную медицинскую помощь. Разве этого недостаточно? И даже если бы работа в вашей компании не давала им ничего из вышеперечисленного, вы, по крайней мере, не хлещете сотрудников бичом из изолированной проволоки, как это на делает своей фабрике подшипников мистер Лансфельд.

      Б. А это кто?

      Д-р Симмонс. Другой мой клиент. Пришёл ко мне с жалобой на чрезмерную мягкость характера: его время от времени одолевало желание ограничить порку сорока ударами вместо положенных двухсот. После пяти сеансов это намерение его оставило, и я надеюсь, что с вашей навязчивой идеей произойдёт то же самое.

      Б. Не уверен, доктор.

      Д-р Симмонс. (хлопает себя по колену) Вечно вы в чём-то не уверены! Скептицизм, мистер Барсум, орудие обоюдоострое, и одна его сторона вечно направлена против человека, который это орудие использует. Когда вы допытываетесь у вещей, почему да как, вы не только вещи, вы себя препарируете, и, прошу заметить, без всякого наркоза, на живую. Ну, с чего вам вдруг понадобилось убеждать