Государственный преступник. Евгений Сухов

ли кто в купе к покойному.

      – Да, – опустил пылающее лицо Крохов. – Я же был в своем купе.

      – Вы позволите взглянуть?

      – Идемте, – убито кивнул кондуктор, понимая, что для него начинается череда неприятностей, и поплелся в начало коридора. – Оно в начале вагона.

      Сумки в купе не было. Как не было и признаков чужих портмоне, носовых платков, часов и прочей галантереи.

      – Скажите, Крохов, а кто еще едет в вашем вагоне? – спросил Аристов, закончив осмотр нехитрой обстановки купе.

      – Пассажиров немного, – начал кондуктор. – Лето, все на дачах… Ну, значит, следующее двухместное купе сразу за моим свободно. Во втором, четырехместном, едет престарелая дама с внуком. В третьем – господин с докторским саквояжем, верно, лекарь. Четвертое свободно, в пятом – трое студентов, шестое, обратно, свободно, в седьмом – мертвый господин, в восьмом… А из восьмого пассажиры сошли еще на Красной Горке.

      – Понятно. Ключи от купе у вас с собой?

      – Разумеется.

      – Пойдемте, поглядим на пассажиров…

      Из второго купе доносился храп. Так обычно храпят извозчики, сделавшие за день немалые концы и махнувшие перед сном полштофа очищенной. Но данные звуки исходили из открытого настежь беззубого рта сухонькой старушки, про которую и подумать было нельзя, что она способна выводить такие разухабистые молодецкие рулады. На соседнем диване, весьма скромно, спал на боку внучок лет десяти, и струйка слюны стекала из уголка его губ на подушку.

      А вот третье купе было открыто и пусто.

      – Где же доктор? – тревожно спросил Артемий Платонович.

      – Верно, слез, – нетвердо ответил Крохов.

      – Так вы что, не знаете, кто сошел в Ротозееве? – спросил Аристов уже с некоторым раздражением.

      – Я был отвлечен покойником, – глядя мимо него, растерянно ответил кондуктор.

      – Ладно, пошли дальше.

      Студенты из пятого купе были на месте и спали так крепко, что их бы не разбудил и револьверный выстрел. Впрочем, это объяснялось просто: все они были пьяны, и бутылок семь малаги валялось прямо на коврике под столом. А дальше находилось купе с покойником.

      – Ну, что нам делать, ваше благородие? – спросил Степан, заглядывая в глаза Артемию Платоновичу. – Он, покойник-то этот, сам помер или ему помог кто?

      – Может, сам, а может, и помогли. Кто-то ведь был в его купе и взял его вещи… Одно я знаю точно: надо звать доктора и пристава.

      – Понял, – кивнул обер-кондуктор и обернулся к Федору. – Слышал, что сказали их благородие? Дуй к смотрителю, пусть ведет сюда доктора и пристава. Ну, или кого найдут.

      – Вы что, думаете, это Крохов вещи у покойника спер? – спросил Аристова Степан, когда кондуктор покинул вагон.

      – А вы его давно знаете? – не счел нужным отвечать Артемий Платонович.

      – С полгода будет. Мужик он семейный, ни в чем таком замечен не был…

      – А где он живет?

      – В Нижнем. Вы все-таки думаете, что это убийство?

      – Не знаю. Надо установить личность умершего. И тут кто-то сильно постарался, чтобы этого не допустить.

      – Ну, уж это никак не Федор, – уверенно сказал