«…Что так стихло движенье весны, Пост пасхальный, вкруг тишь да гладь, Птицы замерли в кроне сосны, Словно в мир снизошла благодать…»
Этих сказок Вы ещё не читали, ни одна не похожа на другую, но их объединяет одно: все они добрые, поучительные и жизнеутверждающие.
«Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи», – эта библейская мысль, перерожденная в сознании российского человека в не менее пронзительное утверждение, что на праведнике земля держится, является основным стержнем в материалах предлагаемой книги. Автор, казалось бы, в незамысловатых, в основном житейских историях, говорит о загадочном тайнике человеческой души – совести. Совести – божьем даре и Боге внутри самого человека, что так не просто и так необходимо сохранить, когда правит бал Сатана.
В Холланд парке в районе северного Кенсингтона есть крохотный Киото гарден, подаренный Лондону в 1991 году торговой палатой Токио к фестивалю Японии в Великобритании. Этот уголок Киото – древней столицы Японии – уже 20 лет привлекает меня более, чем роскошные парки Рима, дворцовые изыски Франции, Санкт-Петербургские безмерные и блистательные планировки. «Киото гарден» в своей естественной традиции несравним ни с «регулярными», ни с «пейзажными», ни с «висячими», да впрочем и ни с какими другими садами, ибо он есть прообраз сада небесного. Об этом, собственно, и написаны эти стихи. Предваряются они единственным стихотворением, посвященным «саду камней» в Киото – как же я благодарен судьбе за то, что увидел сады Японии во всей их осенней красе. Заключают цикл «Киото гарден» стихи о лондонских парках. Надеюсь, кто-то сумеет разделить моё восхищение, грусть и мечту об этом затерянном в Лондоне райском уголке. С уважением к читателю – автор.
В этих рассказах, как в стеклах чужих окон, мы можем увидеть свое отражение…
О чем эта книга? Она о любви. О любви автора к своему детству, родным. Некоторые страницы детской тетради дышат подлинным лиризмом, другие – полны драматизма. Сложней обстоит дело с пьяной тетрадью. Детство кончилось. Чтобы измерить границы свободы, герою приходится опускаться и в преисподнюю. Но надежда никогда не оставляет героя.
«Ни белые, ни красные, а русские», «Царь и Советы», «Лицом к России» – под этими лозунгами выступала молодежь из «Молодой России», одной из самых крупных заграничных российских организаций, имевшей свои отделения на всех континентах и во всех государствах, где были русские изгнанники. Автор рисует широкое полотно мира идей младороссов, уверенных в свержении «красного интернационала» либо через революцию, либо – эволюцию самой власти. В книге много места уделяется вопросам строительства «нового мира» и его строителям – младороссам в теории и «сталинским ударникам» на практике. Внимание уделено такому многоцветному феномену, как национализм и его роли в строительстве государства. Хронологически книга завершается временем первых лет второй мировой войны, когда младороссы выступили в защиту России.
Книга известного ученого и поэта В.Н. Иванова «Моё пятнадцатилетие» по своей архитектонике – книга-альбом. Автор в первой ее части рассказывает об основных моментах своей разносторонней деятельности за последние 15 лет (1997–2012 гг.). За точку отсчета взята дата его избрания в члены-корреспонденты РАН. Повествование о наиболее ярких и значимых событиях в его научной и литературной жизни сделано в форме доклада на встрече с коллегами и друзьями в Доме-музее Марины Цветаевой. Доклад автора дополняют его коллеги. Безусловный интерес представляют их суждения и оценки проделанной В.Н. Ивановым за эти годы работы. Вторая часть книги, названная «Остановленные мгновения» – своего рода иллюстрация к первой. Это фотографии разных лет, запечатлевшие автора и его коллег – участников описанных событий. Фотографии тоже могут рассказать о многом. В целом, и текст, и фотографии дают в совокупности достаточно полное представление о «пятнадцатилетии» (19972012 гг.) в жизни автора и его соратников. Книга адресуется широкому кругу читателей.
Поэзии ток неясен иногда, Она копится, как в листке вода, То каплет, то прольется полной чашей, И в строфах отраженьем жизни нашей Прошедших лет проходит череда.