Публицистика: прочее
Различные книги в жанре Публицистика: прочееПредисловие к книге Л.-П.Локнера «Генри Форд и его „Корабль мира“»
«Перед нами книга, повествующая о человеке необыкновенном, о дон-Кихоте Соединённых Штатов. В страшные дни мерзкой войны он один из первых заговорил о мире – словами вескими и жизненными. Правда, эта причуда скудоумного мудреца, заранее обречённая на неудачу, кончилась тем, что Форд стал фабриковать средства для уничтожения людей…»
Семен Подъячев
«Семён Павлович Подъячев – крестьянин Московской губернии, Дмитровского уезда. Ему теперь седьмой десяток лет, он живёт в деревне обычной мужицкой жизнью, которая так просто и страшно описана в его книгах. У него огородный надел земли, которую он сам обрабатывает, плохонькая избёнка, малограмотная жена – всё, как следует у настоящего мужика…»
Предисловие к книге Фенимора Купера «Следопыт»
«„Зверобой“, „Следопыт“, „Последний из могикан“, „Кожаный чулок“ и „Прерия“ – эти пять книг справедливо считаются лучшими произведениями ума и сердца Фенимора Купера. Написанные почти сто лет тому назад, они вызвали общее восхищение Америки и Европы, ими зачитывался наш знаменитый критик Виссарион Белинский и восхищались многие из крупных русских людей первой половины XIX столетия…»
Предисловие к книге А. Барбюса «В огне»
«В этой книге, простой и беспощадно правдивой, рассказано о том, как люди разных наций, но одинаково разумные, истребляют друг друга, разрушают вековые плоды своего каторжного и великолепного труда, превращая в кучи мусора храмы, дворцы, дома, уничтожая дотла города, деревни, виноградники, как они испортили сотни тысяч десятин земли, прекрасно возделанной их предками и ныне надолго засорённой осколками железа и отравленной гнилым мясом безвинно убитых людей…»
Предисловие к книге «Интересные незнакомцы»
«Особенность этой войны – в том, что она всенародна; её ведёт не только армия, – механическая сила, нарочито приспособленная к разрушению такой же механической силы врага, – её ведут не только люди, профессионально обречённые на смерть, – нет, в ней принимают деятельное участие, и за страх и за совесть, люди высоко развитого интеллекта – учёные, литераторы, поэты, представители того общественного и очень тонкого слоя, который именуется интеллигенцией…»
Предисловие к «Сборнику пролетарских писателей»
«Предисловия пишутся для того, чтобы облегчить читателю понимание книги, – у меня нет надобности писать предисловие с этой целью, я уверен, что внутреннее значение сборника будет понято вами, товарищи, не менее ясно, чем оно понимается мною. Профессиональный литератор, я, может быть, более резко, чем вы, чувствую технические литературные недостатки прозы и стихов сборника, но мне кажется, что смысл издания этой книжки вы должны почувствовать сильнее меня…»
Борьба с неграмотностью
«Товарищ Ангерт познакомит вас с фактическим положением дела борьбы с неграмотностью. Вы увидите из его речи и из его графиков очень важные вещи. Он покажет вам интересную картину того, что сделано за этот короткий, до смешного короткий, четырёхнедельный срок. Это, я знаю, порадует вас. Что касается меня, то я попытаюсь передать вам мои личные наблюдения от столкновений с аудиторией безграмотных и малограмотных людей…»
А. С. Пушкин
«…По необходимости, объясняемой недостатком времени, я рассказываю вам о литературе в том же порядке, в каком написаны нашими историками литературы книги о ней, то есть останавливаясь на крупных именах. Приём этот вы не должны признавать правильным, – он рисует дело так, как будто все эти Фонвизины, Жуковские, Пушкины и другие величины русской литературы вырастали вдруг, являясь какими-то холмами на гладкой равнине. Этот взгляд – неприемлем, он подтверждал бы преувеличенное мнение романтиков о силах личности и роли её в истории. Нет, вы должны знать и помнить, что до Фонвизина прошёл ряд людей, начиная с А. Кантемира, молдаванина, родившегося в 1709 году и писавшего ещё при Петре Первом, частью отмеченных литературой, частью же забытых ею, что все эти люди были, так сказать, последовательными возвышениями в деле организации накопленного историей опыта, что Фонвизин и Жуковский обобщали уже данное им предшественниками, причём эти обобщения могли быть и бессознательны, то есть могли почерпаться не из книг, а из быта, уже растворившего в себе собранный в книге опыт…»
Наука, научность, практика. О работе Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования (лекция-размышление)
«…Беспомощность российской науки, беспомощность российского государственного управления диктует мысль, что нужно найти выход из этого процесса деградации и гниения. Но выход – это не просто открыл дверь и вышел в райские кущи. Это, прежде всего, нелицеприятная самодиагностика, самопроверка на состоятельность, серьезность, дееспособность. Не карьероспособность – это иной стиль жизни, – а дееспособность в переделке окружающего мира к доброму, правильному, справедливому, гуманному, успешному. Это труд, очень серьезный труд. Он нужен не только на полях и на заводах, в науке он не менее тяжел. Если это наука, а не имитация…»
Единственно лишь там, где есть великие надежды…
«…Единственно лишь там, где есть великие надежды и великие идеи, великие мысли о будущем, – там только и есть в умах тот принцип литературной жизни, который помешает им окаменеть и не допустит дойти литературу до истощения. В наше время в моде удалять радость из всякого рассказа. Наше время печально, а писатели выражают чувства избранных. Но это недолго продлится: во всяком случае это не последнее слово человечества в деле поэзии и искусства, потому что это противоречит психологическому закону, по которому память уклоняется от печальных воспоминаний и так часто, как только можно, возвращается к счастливым моментам…»