«Дистанционный смотритель» – это 50 колонок о современном российском телевидении, написанных в 2011—2016 гг. Из недели в неделю автор делится мыслями и эмоциями с читателями «Новой газеты». О чем говорили и о чём молчали крупнейшие игроки телевизионного рынка? Кого считали своей аудиторией? Кого возвышали и низвергали с эфирного пьедестала? Собранные под одной обложкой тексты становятся ярким свидетельством времени, полным драматизма повествованием о стране и ее телевизионном двойнике.
Редакция газеты Комсомольская правда. Санкт-Петербург
Комсомольская правда. Санкт-Петербург
Редакция газеты Комсомольская правда. Санкт-Петербург
Комсомольская правда. Санкт-Петербург
«В знаменье видел я вещий сон. Что-то порвалось во времени, и ясно явилась мне Она, иначе ко мне обращенная, – и раскрылось тайное. Я видел, как семья отходила, а я, проходя, внезапно остановился в дверях перед ней. Она была одна и встала навстречу и вдруг протянула руки и сказала странное слово туманно о том, что я с любовью к ней. Я же, держа в руках стихи Соловьева, подавал ей, и вдруг это уж не стихи, а мелкая немецкая книга – и я ошибся. А она все протягивала руки, и занялось сердце. И в эту секунду, на грани ясновиденья, я, конечно, проснулся…»
«Нисколько не желая отдавать особого предпочтения символизму и не считая его, как это делают увлекающиеся последователи, „поэзией будущего“, я просто считаю, что и символистическая поэзия имеет свой raison d'etre. Замечательно, что поэты, нисколько не считавшие себя последователями символизма, невольно приближались к нему, когда желали выразить тонкие, едва уловимые настроения…»
«Лондонский конгресс для изыскания мер борьбы против торговли белыми невольницами торжественно провалился. Впрочем, даже и не торжественно. Он просто «не расцвел и отцвел в утре пасмурных дней». Спрятался куда-то – в самый петитный уголок газет – и измер в нем тихою смертью. Похоронили его по шестому разряду и почти без некрологов. Ковгресс оказался покойником зауряд, каких отпущено по двенадцати на дюжину…»
«…Вот какую новость придумал мужик в крыловской басне, когда ему понадобилось озадачить деревенских политиканов совсем ошеломляющею небывальщиною. И действительно озадачил, да так здорово, что, покуда политиканы «судили, да рядили», мужик, под шумок, – говоря простым, удобопонятным языком российских марксистов, – лишил товарищей части питательного блага, причитающейся на их долю по распределению из общей суммы накопления богатств страны. То есть, в переводе на русскую речь, все щи слопал…»
«Из всех драм Шекспира «Троил и Крессида» послужила предметом наиболее разноречивых толкований. По мнению одних, она порождена тем пессимистическим настроением, которое охватило Шекспира в позднейшие годы жизни. По мнению других – это сатира на античную Грецию, вызванная досадой Шекспира на многих своих современников, увлекавшихся литературой и идеалами древних классиков…»
«Шекспир-Бэконовский вопрос прошел два фазиса. До 1889 года бэконианцы ограничивались по преимуществу одними теоретическими домыслами в своем диком походе против Шекспира. Но с 1889 года для Бэконовского вопроса наступила новая эра: бэконианцы объявили, что открыли шифр, которым Бэкон пользовался при писании своих драм, изданных «под именем Шекспира» и после этого открытия утихшая было полемика против бэконианцев разгорелась снова. Правда на первых порах многие серьезные шекспирологи решили совсем не обращать внимания на новый фазис Бэкономии…»
«Сегодня мы поговорим с вами о символике еды в мировой литературе, и тому есть три причины. Первая – довольно очевидная. В кризисные времена человека должно выручать воображение, он должен уметь думать о еде абстрактно и с помощью нейролингвистического программирования насыщать себя. В свое время Диоген – как известно, человек кинического склада – публично мастурбировал, говоря: «Вот бы и над голодом получить такую власть». Утолять голод простым поглаживанием брюха. На самом деле это возможно. В свое время я перестал пить именно благодаря этому…»