Творческий отпуск. Рыцарский роман. Джон Барт
.
Творческий отпуск. Рыцарский роман
Американскому постмодернисту Джону Барту (р. 1930) в русскоязычном пространстве повезло больше многих, но это неточно. Изданы переводы трех его ранних романов и одного позднего, хотя два его классических шедевра фабулистики – «Торговец дурманом» и «Козлик Джайлз» – еще ждут своих переводчиков и издателей. Сам Барт уже давно и заслуженно легендарен: он член Американской академии искусств и словесности и у него под десяток американских и европейских призов и наград (из них три – по совокупности заслуг и за вклад в современную литературу).
Изданием перевода его романа «Творческий отпуск: рыцарский роман» (Sabbatical: A Romance, 1982) «Додо Пресс» и «Фантом Пресс» надеются заполнить эту зияющую пропасть в знакомстве русского читателя с произведениями этого столпа американской литературы. Условный «средний период» творчества Барта можно с некоторой оглядкой считать не таким ироничным, как дело обстояло в начале его литературного пути, хотя пародия по-прежнему остается его ключевым литературным приемом, а игра слов и словами – излюбленным фокусом. Отталкиваясь от литературной традиции, Барт по-прежнему плетет свои «мета-нарративы» буквально из всего, что попадается под руку (взять, к примеру, рассказ «Клик», выросший из единственного щелчка компьютерной мышью), однако фантазии его крайне достоверны, а персонажи полнокровны и узнаваемы. Кроме того, как истинный фабулист, Барт всегда придавал огромное значение стремительности, плавности и увлекательности сюжета.
Так и с «Отпуском». Роман его, в самых общих чертах, основан на реальной гибели бывшего агента ЦРУ Джона Пейсли в 1978 году. Одиннадцать лет Пейсли служил в Управлении и в отставку вышел в должности заместителя директора Отдела стратегических исследований; он был глубоко вовлечен в работу против СССР. После отставки жизнь его пошла наперекосяк: они расстались с женой, сам Пейсли стал участвовать в семинарах «личностного осознания» и групповых сессиях психотерапии. А в сентябре 1978 года, выйдя на своем шлюпе в Чесапикский залив, бывший агент исчез. Тело его обнаружили только через неделю – с утяжеленным поясом ныряльщика и огнестрельной раной в голове. Однозначного ответа на вопросы о причинах его гибели нет до сих пор. Агенты ЦРУ, как известно, никогда не бывают «бывшими». В романе Барта, конечно, все немного не так. Бывший служащий ЦРУ Фенвик Скотч Ки Тёрнер – возможно, прямой потомок автора гимна США, написавший разоблачительную книгу о своих прежних работодателях, – и его молодая жена – преподавательница американской классической литературы Сьюзен Рейчел Аллан Секлер, полуеврейка-полуцыганка и, возможно, потомица Эдгара Аллана По, – возвращаются в Чесапикский залив из романтического плавания к Карибам. По дороге они, в общем, сочиняют роман (есть версия, что он стал следующим романом самого Джона Барта), сталкиваются с разнообразными морскими приключениями и выбираются из всевозможных передряг. Их ждут бури, морские чудовища, зловещие острова – а над всем нависает мрачная тень этих самых работодателей Фенвика…
Сплетенный сразу из всех характерных и любимых деталей творческого почерка Джона Барта, роман скучать читателю точно не дает. Удивителен он тем, что, по сути, отнюдь не тот «умный» или «интеллектуальный» роман, чего вроде бы ждешь от авторов такого калибра и поколения, вроде Пинчона, Хоукса и Бартелми, с которыми русскоязычному читателю традиционно «трудно». Это скорее простая жанровая семейная сага плюс, конечно, любовный роман, но написан он с применением постмодернистского инструментария и всего, что обычно валяется на полу мастерской. А поскольку мастерская у нас – все-таки писательская, то и роман получился весьма филологический. И камерный – это, в общем, идеальная пьеса со спецэффектами: дуэт главных героев и небольшая вспомогательная труппа проживают у нас на глазах примерно две недели, ни разу не заставив читателя (подглядывающего зрителя) усомниться в том, что они реальны… Ну и, чтобы и дальше обходиться без спойлеров, следует сказать лишь еще об одной черте романа – о вписанности текста в территорию (вернее, акваторию; не карту, заметим, хотя иметь представление о складках местности не повредит). Тут уж сам Чесапикский залив – одно из тех мест, которые, конечно, можно читать как книгу. Плавание по этим местам будет вполне плавным, но извилистым.
Содержит нецензурную брань