«Отправились в путь два крестьянина – добрый и жадный. Постепенно в дороге все припасы у них кончились, осталась одна овца…»
«Дело было в деревенском трактире. У одного человека украли кошелёк с деньгами. Надо было найти вора…»
«Было или не было, однажды тигр, падишах зверей, заболел. Насморк! Известно, от этой болезни не умирают. Но испортилось настроение повелителя, а это смертельно опасно для подданных. Поэтому все звери, как один, явились к тигру, чтобы засвидетельствовать ему свою преданность. И только лиса не явилась. Тигр, который в этот день не желал ничего видеть дальше своего носа, вероятно, не заметил бы её отсутствия, если бы не волк…»
«В роду Самар жил один нанаец – Ла. Была у него дочка, Айога. Красивая девочка. Все её любили. И все говорили, что красивее дочки Ла никого нет – ни в этом, ни в каком другом стойбище. Айога загордилась. Стала разглядывать себя. И понравилась сама себе. Смотрит – не может оторваться. Глядит – не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на своё отражение в воде. Совсем ленивая стала Айога. Всё любуется собой…»
«…Но струи крови чудовища обрызгали тело князя Петра, и от этой поганой крови он покрылся струпьями, потом язвами и тяжело заболел. Он призывал всех врачей своего княжества, чтобы исцелили его, но ни один не мог его вылечить…»
«Был един народ славянский: и те славяне, что сидели по Дунаю, покорённые уграми, и моравы, и чехи, и ляхи, и поляне, которых теперь называют русь. Для них ведь, первых, для моравов, созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у руси, и у болгар дунайских…»
«В лето 6420 (912). И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить и уже не садился на него. Ибо когда-то спрашивал он волхвов и кудесников: – От чего мне умереть?..»
«В лето 6415 (907). Пошёл Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же он с собой множество варягов, и словен, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов – всех их называют греки „Великая Скифь“…»
«Во славноем во Нове-граде Как был Садке́-купец, богатый гость. А прежде у Садка имущества не было: Одни были гуселки яровчаты; По пирам ходил-играл Садке. Садка день не зовут на почестен пир, Другой не зовут на почестен пир И третий не зовут на почестен пир…»