Книга рассказывает о психических расстройствах с неожиданной стороны – заболевания показаны глазами философов. Здесь предлагается альтернативный взгляд на природу психических расстройств, основанный на интерпретации опыта пациентов философскими методами. Вы получите ответы на следующие вопросы: – Как осмыслить переживания психически больных людей? – Можно ли понять бред? Где проходит граница между нормой и патологией? – Что отличает «безумные идеи» от настоящего безумия? Светлана Бардина – философ, занимается исследованиями в сфере философии психиатрии. Закончила философский факультет МГУ, кандидат философских наук, преподаватель МВШСЭН («Шанинки»)
Критическая социология возникает как жест размежевания c традиционной теорией. В ее основании лежит отказ от классической аксиоматики, прежде всего от представления о социальном порядке как о данном, а также признание активной роли социолога по отношению к предмету исследования. Убеждение в непреложности существующего порядка определяло роль и функции классической теории. В этой модели социальная наука – часть сложившейся системы разделения труда; у социолога есть свое место в этой системе, и он не задается вопросом о собственной позиции. Так описывает эту ситуацию Хоркхаймер: «Традиционная теория могла принимать как данность множество вещей: свою позитивную роль в функционировании общества, общепризнанно странное и косвенное отношение к удовлетворению общих нужд, участие в процессе самообновления. Наука не задавалась вопросом обо всех этих неочевидных вещах, <…> но они были проблематизированы в критической мысли» [Horkheimer, 1972, p. 217]. В традиционной модели человек должен был принимать существующие условия как данные и стремиться следовать принятым требованиям. Критическая социология поставила под сомнение непреложность этих правил, предложив проект описания человека в ситуации социального конфликта. В результате через призму конфликта стала осмысляться позиция самого социального теоретика.
В статье рассматривается проблема, сформулированная в феноменологических исследованиях психопатологии: возможна ли концептуализация отдельных психических расстройств как нарушения способности участия в социальной жизни и следования правилам и установкам, совместно разделяемым с другими людьми. Автор заключает, что в рамках данной концепции некоторые вопросы остаются нерешенными и изначальная задача исследования подменяется описанием внутреннего мира пациента. В работе предпринимается попытка переосмыслить проблему с использованием аппарата витгенштейнианской теории социального действия. Благодаря этому ходу решается ряд вопросов, которые оставались неясными при феноменологическом рассмотрении, но теряется возможность содержательного описания «нарушенной» социальности психически больного.
В статье рассматривается социальное измерение феномена искаженного восприятия тела при анорексии. В классической социологии, в частности в работах И. Гофмана, взаимная телесная видимость участников интеракции является условием возможности социального взаимодействия. Случай анорексии представляет собой ситуацию, в которой связь между взглядом, телом и возможностью социального взаимодействия становится проблемной. В тексте анализируются различные стратегии объяснения феномена нарушенного восприятия телесного образа. В их числе индивидуалистическая модель, в которой искаженное восприятие тела объясняется врожденным либо приобретенным дефектом восприятия. В социологистской модели, напротив, фокус рассмотрения полностью смещается с индивидуального восприятия в социальную плоскость. Феноменологическая модель исследования анорексии предлагает решение, которое позволяет описать и индивидуальный опыт пациента, и социальный аспект расстройства благодаря постулату, что нарушение восприятия образа тела связано с тем, что пациент видит себя «глазами других». Ключевую роль для этой модели играет феноменология телесности Ж. П. Сартра, понятия «бытия-здесь-для-другого» и «взгляда другого». В этой концепции искаженное видение собственного тела оказывается эффектом ощущения себя объектом наблюдения других, что приводит к объективации и отчуждению тела, чувству собственной нелепости и громоздкости. Этот феномен может быть переописан в терминах символического интеракционизма. В таком случае поведение анорексика можно интерпретировать как гипертрофированное стремление «избежать неловкой ситуации» и «сохранить лицо».