Н. Д. Лебедева
Список книг автора Н. Д. ЛебедеваРецензия на книгу: Анкерсмит Ф. Р. Политическая репрезентация / Перевод с англ. Алексея Глухова. М.: Издательский дом Высшей школы экономики. 2012
Если историки относят голландского философа и исследователя историографии Франка Рудольфа Анкерсмита к пантеону «несовременных классиков» [Савицкий, 2012], то на сцене политической философии эта фигура возникла недавно. «Я начинал с философии истории, а потом через понятие репрезентации пришел к философии политики», – говорит Анкерсмит в интервью [Анкерсмит, 2006]. И действительно, автор из книги в книгу пристраивает концепцию метафоры то на службу истории, то политике. В книге «Политическая репрезентация» мы видим, как построенная на понятии метафоры антикантианская теория исторического опыта помогает Анкерсмиту поставить на вопрос о несоизмеримости теоретических оснований.
Рецензия на книгу: Сеннет Р. Падение публичного человека. – М.: Логос, 2002. – 424 с.
Описывая то, каким образом урбанисты и социологи мыслят городское пространство, трудно удержаться от метафоры военных действий и не упомянуть «противостояние между двумя лагерями и кланами исследователей» [Вахштайн 2012]. Однако стоит ли противопоставлять способы мышления урбаниста и социолога? В чем принципиальная разница этих подходов? Насколько непроницаема граница между ними? Например, Е. Трубина пишет, что оба подхода обладают «общим языком» и «урбанистическую теорию можно с уверенностью считать частью социальной теории» [Трубина 2010: 15]. Насколько справедливо это утверждение? В конце статьи я вернусь к этим вопросам, а пока ограничусь констатацией неоднозначности отношений между подходами урбанистов и теоретиков.
Рецензия на книгу: Эмбри Л. Рефлексивный анализ. Первоначальное введение в феноменологию / пер. с англ. В. Молчанова. М.: Три квадрата, 2005
Назвать в отечественной образовательной среде учебное пособие Лестера Эмбри «известным введением в феноменологию» [Юдин, 2012, с. 5] означает, как минимум, выдать щедрый аванс: разработанный американским профессором учебный аппарат для «приобретения первоначального опыта осознанной рефлексии» [Эмбри, 2005, с. 9] так и не нашел своего применения в стенах российских университетов. Попробуем понять, почему рецензируемая книга осталась без должного внимания широкой аудитории, для начала ограничившись рядом вводных замечаний. Во-первых, интерес к феноменологии среди российских авторов явно пошел на спад после бума 1990‑х. Во-вторых, и на мировой интеллектуальной арене феноменология выпала из мейнстрима философской мысли, словно подтверждая правоту М. Хайдеггера: «время феноменологической философии ушло… она имеет значение уже как нечто прошлое, отмеченное только исторически наряду с другими направлениями философии» [Хайдеггер, 1994, с. 309]. Получившее столь широкое распространение в начале XX века феноменологическое движение по многим пунктам не смогло оправдать возложенных на него ожиданий.
От феноменологии тела к изучению форм взаимодействия: социологическое прочтение Германа Шмитца
В статье рассматривается противостояние трансценденталистских и натуралистических программ изучения тела. Натуралистический подход, доминирующий в социологии, описывает тело сугубо как биологический организм. Трансценденталистское же понимание предполагает существование особого опыта мира, данного через чувствующее тело. Автор предпринимает попытку преодолеть существующие трудности операционализации данного подхода и продемонстрировать, как можно вернуть телесное (трансцеденталистское) измерение наблюдаемым феноменам социальной жизни. Для этого в работе проводится анализ концептуального потенциала феноменологии Германа Шмитца. Главный вопрос, который поднимает автор, связан с феноменом инкорпорации. Шмитц определяет инкорпорацию как переход от телесного самочувствия отдельных участников к единствам взаимодействия. Однако он не уточняет, каким образом этот переход осуществляется. Автор выделяет две линии интерпретации работ Шмитца. Согласно первой, инкорпорация возможна как синтез чувственных ощущений участников (их климатов). Данная трактовка, однако, не предполагает оформления единства как такового, поскольку взаимодействие оказывается неустойчивым. Вторая линия интерпретации заключается в том, что указанный переход осуществляется через экстериоризацию телесных ощущений. Однако подобное толкование создает для исследователей новые сложности. Прежде всего оно обязывает поднять вопрос о перспективе наблюдателя.