Александр Беляев
Список книг автора Александр БеляевВоздушный змей
«Николай Иванович Самохин и Семен Лучкин были большими друзьями. Дружба их началась еще с тех пор, когда они вместе играли в бабки на пыльной деревенской улице и называли друг друга Колька и Семка. Жили они в деревне Буйково, расположенной на высоком берегу небольшой реки. По ту сторону реки лежали заливные луга…»
Дорогой Чандана
«Ночь была темная. Низкие облака закрывали небо. Под утро на фоне посеревшего неба обозначились бамбуковые заросли, а перед ними – очертания бунгало. Перед верандой на площадке расположились, как изваяния, полуголые индусы. Первым у ступенек сидел худой и высокий старик. Его одежда состояла из набедренника и небольшого тюрбана. Это был райот (крестьянин) – арендатор Ашока. Он забрался сюда с вечера, чтобы занять первую очередь. Рядом с ним – его сосед Нанде, еще молодой индус с черными лохматыми волосами и задумчивыми грустными глазами, а дальше – Бандусар, рыжеватый, широкоплечий человек с вывороченными ноздрями широкого носа и раздвоенной губой…»
Мертвая зона
«– Я предпочел бы слушать вой шакалов и гиен, чем это душераздирающее пение, – сказал Ден Хэрвуд и плюнул в сторону, откуда доносились звуки. – В этом пении есть своя красота, – ответил Доменико Маручелли, маленький итальянец, шагавший рядом с длинным Деном. Они шли вдоль компаунда Вессельской алмазной копи…»
Шторм
«– Поздравляю! – От души поздравляю! Тебе повезло, Левка. Со школьной скамьи и, можно сказать, прямо в капитаны воздушного корабля. – Ну, корабль-то мой на привязи! – со смехом ответил Леопольд Миллер. – Ему вдвойне повезло. Слушайте! Не перебивайте! – старался перекричать всех черноволосый живой Дунский. – Во-первых, этакое назначение… – По заслугам, брат!..»
Человек-термо
«Рубцов – это я. Илья Ильич. Двадцать четыре года от роду. Румян, весел, подвижен. Товарищи называют меня Чижиком. Товарищи – это Пронин Иван и Дашкевич Казимир, он же Казя. Пронин похож на меня, он так же молод, весел и подвижен. А Дашкевич даже на самого себя не всегда бывает похож. Он как весенняя погода: то дождь, то снег, то солнышко, то тучи, то тепло, то холодно – всего понемножку. Казя – высокий, худощавый, угловатый. Он здоров, но мнителен и часто находит в себе несуществующие болезни…»
Ни жизнь, ни смерть
«– Что вы на это скажете? – спросил мистер Карлсон, окончив изложение своего проекта. Крупный углепромышленник Гильберт ничего не ответил. Он находился в самом скверном расположении духа. Перед самым приходом Карлсона главный директор сообщил ему, что дела на угольных шахтах обстоят из рук вон плохо. Экспорт падает. Советская нефть все более вытесняет конкурентов на азиатском и даже на европейском рынках. Банки отказывают в кредите. Правительство находит невозможным дальнейшее субсидирование крупной угольной промышленности Рабочие волнуются, дерзко предъявляют невыполнимые требования, угрожают затопить шахты. Надо найти какой-то выход…»
Белый дикарь
«Странное впечатление производили эти руины времен римского владычества древней Лютецией, затерявшейся среди домов Латинского квартала. Ряды каменных полуразрушенных скамей, на которых когда-то рукоплескали зрители, наслаждаясь кровавыми забавами, черные провалы подземных галерей, где рычали голодные звери перед выходом на арену… А кругом такие обычные скучные парижские дома, с лесом труб на крышах и сотнями окон, безучастно смотревших на жалкие развалины былого величия…»
Невидимый свет
«– По всему видно, что Вироваль – знаменитый врач. – Приходится согласиться, если это видно даже абсолютно слепым. – Откуда вы знаете, что я абсолютно слепой?..»
Пропавший остров
«Высокий, грузный председатель правления инженер Гейден сидел за большим письменным столом и перебирал папки. Маленькие, живые глаза и медлительные движения толстых рук придавали ему сходство с добродушным медведем. Лампа ярко освещала стол. Большой кабинет тонул в полумраке. Только под потолком, у книжных шкафов, блестела алюминием двухметровая модель последнего дирижабля, словно он парил высоко в темном небе…»
Слепой полёт
«Джон Кемпбелл был старшим радистом морской радиостанции США в Гонолулу. Молодые помощники называли Кемпбелла „господином эфира“ Он знал позывные всех дальнодействующих радиостанций мира. Виртуозно отстраивался и настраивался. Имел эфирные знакомства во всех частях света. Для него не существовало границ и местного времени. Он жил во всех широтах и полюсах. На протяжении одной минуты он успевал излучить своим друзьям и „доброе утро“, и „добрый день“, и „добрый вечер“, и „доброй ночи“. И никогда не путал, где сейчас на земном шаре день, где ночь, где утро…»