«Старый город лежал у моря, словно каменный краб-переросток, опустивший клешни в воду. Он был свидетелем ста эпох. Огни в окнах его домов наблюдали за райским садом, видели войны Изначалья, пугались от зрелища варварских нашествий, успокаивались, поглядывая на людей, вновь возводящих храмы на тех же самых улицах, да и харчевни у тех же самых дорог…»
«В те годы, когда совсем состарился воинственный государь Хуан II, король Арагона, Валенсии, Наварры, Сицилии и Неаполя, граф Барселонский, в городе Жироне поселилась семья небогатых идальго. Город стоял на древней каталонской земле, а она спокон веков считалась неуемной и драчливой. Самые большие забияки от Гранады до Бергена жили именно здесь. Иноземные государи любили нанимать их за деньги для хорошей драки, но если не платили вовремя, то ярость каталонских клинков обращалась против них с неумолимой силой Божьего гнева. Сам граф Барселонский во дни своей дряхлости испытал, какова мятежная сила местных жителей, когда поссорился с ними…»
«Жила-была маленькая девочка. Больше всего она любила читать книжки. Иногда к ней приходили волшебные сны: очень яркие и очень правдоподобные. Они были похожи на воспоминания о каком-то другом мире, прекрасном и уютном. Ее дом стоял на окраине большого города, а рядом простирался огромный старый парк, настоящий лес. Девочка любила гулять по нему, представляя себе необычные места, населенные невиданными существами и красивыми, добрыми людьми…»
«Однажды все жемчужины в мире изменили свойства. Каждая из них обернулась чем-то другим. Одна превратилась в бумажный катышек, другая в металлический шарик, третья – в простую гальку, а большинство рассыпались пеплом. В один день великое множество бус, кулонов и колец превратились в ничего не стоящие безделушки. На Земле остался только искусственный жемчуг…»
«Это произошло в те времена, когда ростовщиков стало много, а рыцарей мало, и ростовщики взяли над рыцарями верх…»
«Я очень боялся писать эту книгу. Память о митрополите Филиппе – один из тех факелов, которые заливают светом всю русскую жизнь, с древности до наших дней; и не только освещают, но и высвечивают в ней всякую кривизну, ложь и фальшь. А я, обыкновенный человек, приближаюсь к этому светильнику и прикасаюсь к нему… Самому бы не солгать и не сфальшивить – вот чувство, с которым я решился писать. Милостив Господь, авось придержит мою руку там, где я соберусь сделать ошибку или сказать сущую глупость…»
«Давным-давно в одной цветущей стране, во дворце, стоящем в центре столицы, правили король и королева. Их окружали вельможи, слуги, стража, писцы и судьи. Столица была богатым городом, туда по реке приплывали корабли из дальних стран, а по дорогам, ведущим из пустынных краев, приходили караваны. Горожане и селяне во всякое время года щеголяли добротными нарядами из дорогих тканей. Время от времени враг пробовал крепость столичных стен, но его с позором отбивали. Всё было хорошо, над крышами вертелись флюгеры и летали белые голуби, которых запускали заядлые голубятники…»
«Это была худая и неплодородная земля, вся испещренная заводями, речками, прудами и болотами. Холодное море глубоко вонзило в ее мякоть свои кривые зубы. Здесь всегда в достатке было рыбы, но хлеба не хватало. Заезжие купцы редко привозили сюда дорогие вещи. Здешний люд, дикий и небогатый, курил смолу, рыбачил, делал плохое железо из болотной руды, но больше полагался на острую кость. Нищие злые боги владели этими местами – пополам с демонами. Местные жители селились в землянках; хорошие дома они не осмеливались завести, опасаясь вызвать гнев древних существ. Лучшие вещи и лучших животных они приносили в жертву хозяевам. Тень ворона лежала на всей земле…»
«Два человека решили забраться на высокую гору. Здесь, в низине, – уют, тепло и покой. Тут очень хорошо. Там, на вершине, – холод, истина и красота. Там – правильно…»
«При юном и хилом государе Федоре Алексеевиче в одном московском роду князей-Рюриковичей родился долгожданный ребенок, девочка. Ее так же преследовало нездоровье, как и молодого царя. Но о ней очень заботились родители: поили целебными отварами, кормили лечебными медами, возили на лето в подмосковную деревню и там водили по тенистым лесам. Да еще заказывали молебны о здравии маленькой княжны, берегли ее, холили и лелеяли. Девочка всё больше сидела дома и читала книжки. Сначала ее учили грамоте по Псалтири, потом дали ей житие преподобного Сергия Радонежского, отпечатанное на Московском печатном дворе, а потом уж она сама всюду совала нос и отыскивала то, что ей совсем не предназначалось…»