Настоящие мужчины с непростой судьбой, они в ответе за планету Земля и за своих женщин. Если даже назовут любимых курицами – так это в порыве любви. Жалко же их, дур. Что бы они без мужчин делали?
Прошло уже много времени – а у меня из головы не идёт история девочки, родившейся и выросшей при вокзале. Обитатели вокзала ласково прозвали её «Туалетный Утёнок». Книга содержит нецензурную брань.
Мы, три подруги, не виделись сто лет. Случайно встретились в отделе нижнего белья для женщин «возраста кашемира и шёлка», по вполне бюджетным ценам. Белья по бюджетным ценам – а не женщин.Завизжали, обнялись, запрыгали… Поклялись, что больше никогда не разлучимся. Что старый друг лучше новых двух: не двух – десяти. Проверили негустую наличность в кошельках и немедленно двинули закрепить клятву порошковым «шардоне» в ближайшем баре.
Чего хочет женщина?Большой и чистой любви. Куклы по имени Мужчина, неважно, что у неё (куклы), или у него (мужчины), другая семья (другая хозяйка).Хочу и всё! А ещё денег, шубки, бриллиантов, телевизионной славы, квартиры в центре города, путешествий. Приключений на пятую точку. На худой конец, ванну – непременно розовую.
Сначала я имею нахальство писать о том, чего не знаю. Об Америке – хотя там не была. О церкви – хотя не воцерковлённый человек. О национальных меньшинствах – хотя сама к ним не отношусь.Зато потом пишу о том, что знаю, как облупленное: о милом, милом, неповторимом советском детстве. Если бы ещё не тотальный дефицит, отравлявший те годы…
Полюбила дождливыми вечерами ходить на вокзал. Там царил особый уют неустроенности. У всех временно выбита почва из-под ног, все выдернуты из привычных мирков.Но все, в конце концов, с облегчением вернутся домой, в тепло родных стен. Устало распакуют чемоданы, сядут под уютный жёлтый или зелёный абажур, заварят чай. А значит, и у неё всё утрясётся, и она однажды причалит к пристани под названием Семья.
Обычно, приезжая домой, ещё не распаковывая сумки, сын звонил: всё в порядке, добрался. А тут тишина. Анна, успокаивая себя: села зарядка, наверно. Нечаянно выключил звук, не слышит – такое уже бывало.К ночи телефон ожил. Странный голос: как будто сын изо всех сил крепится, сдерживает рыдания. Или выпил и язык не слушается. Или губы на морозе замёрзли. Какой мороз – лето на дворе?!– Я тут попал в переплёт… Дикая история. Подсказывают, нужен адвокат… Долго говорить не могу.
Шок. Первое, что испытываешь от прочтения книги Надежды Нелидовой «Яма». На наших глазах разворачиваются две трагические истории. Два человека предпочли невыносимой боли и одиночеству добровольный уход из жизни.
В моём детстве ценились статуэточные обтекаемые силуэты, Золушкин ростик, хрупкие косточки, плавные котиковые плечики. Не руки – а ручки, не ноги – а ножки, не пальцы – а пальчики. Мужчины цокали с завистью, умилённо: «Твою-то Дюймовочку можно на ладошку усадить!». И, напротив, насмешливо присвистывали: «Вот это лошадь! А ноги-то, ноги – ходули, оглобли! Чисто цапля!». Ох, тяжко приходилось первым акселераткам.
«…И вот сестрицы сдали экзамен на аттестат зрелости.Причем Неля решила контрольный вариант по алгебре за себя и сестру, а Ляля преспокойно ответила на экзамене по литературе и русскому языку на вопросы двух билетов. Близняшки были в одинаковых передничках, волосы причёсаны одинаково, и даже подведённые глазки были опущены с одинаково постным выражением. Зоркая классная, и та не заметила подвоха»