Идем на восток! Как росла Россия. Лев Вершинин

немолодые, кисли в ранге царевичей и по этому поводу очень злились. В октябре 1601 года второй сын Александра, Давид, арестовал отца, вынудил постричься в монахи и объявил себя царем Кахети, тотчас получив признание шаха и не поспешив посылать в Москву посольство на предмет подтверждения клятвы. Есть основания полагать, что экс-царя планировалось выслать в Россию. Однако ровно через год, 2 октября 1602 года, Давид скоропостижно скончался, а старший наследник, Георгий, которому персы предложили престол, оказался хорошим сыном. Александр II вернулся на трон, начав второе царствование немедленной отправкой в Москву все того же Кирилла с просьбой как можно скорее прислать в Кахети побольше стрельцов (разумеется, «в защиту от шевкала и с ним богопротивных турок»; о персах в письме не поминалось). Послы прибыли в Белокаменную в конце января – и столкнулись там с посланцами шамхала, тоже пытавшегося выжить в новых условиях. Ранее именовавший себя «верным слугой повелителя правоверных в стране гор», Сурхай теперь умолял царя Бориса «злобу старую позабыти, бо все люди горские ныне хотят ыти под государевою рукою во всем послушан, а по ся место служил он Туркскому и от Туркского ныне отстал, хочет государю служить и прямите и до своего живота». Пикантность ситуации, честно говоря, уникальная, думаю, даже Годунов, при всем его светлом уме, на какое-то время впал в ступор.

      По сути, все было ясно. Учитывая, с одной стороны, заинтересованность Аббаса в дружбе с Кремлем, а с другой – что вечных друзей в политике не бывает, логичнее всего в новых условиях было поддержать Сурхая, создав тем самым буфер между южными границами России и пока что дружественным, но опасно усилившимся Ираном. Что касается Кахети, то даже не говоря о пользе, которой от нее никакой ждать не приходилось, реально прикрыть ее от всех опасностей, введя серьезный гарнизон, было невозможно. Разумнее всего, и на этом, судя по летописям, настаивал Семен Годунов, дядя царя и начальник его спецслужбы, оставить ее в зоне традиционного «персидского» влияния, оговорив, по признанному шахом праву «второго суверена», режим наибольшего благоприятствования. Ну а Аббас, со своей стороны, просил вообще не вмешиваться в кавказские дела, обещая прижать шамхала своими силами так, что он закается шкодничать, и это, если смотреть совсем уж политически, тоже был не худший вариант. Однако в Москве по-прежнему исходили из того, что проза прозой, а есть вещи, как говорил Рейган, более важные, чем мир, и оставлять «наших православных людей грузинских» на усмотрение басурман никак нельзя. На такой позиции по-прежнему стоял патриарх, а Иов был одним из очень немногих, чье мнение могло повлиять на решение Годунова. К тому же Кирилл вновь, как 10 лет назад, сообщал, на сей раз еще и целуя крест, что в Шамхалате вот-вот начнется усобица, так что война будет легкой прогулкой. По его словам выходило, что надо лишь взять Кумух, «а только государевы люди в тех местах его найдут и ему только бежать из турского города – в Шемаху али в Баку».

      Не