Призывая богов. Франческа Пелуссо

ентов. Постучав в дверь, она ожидала в ответ раздраженное «войдите», но вместо этого дверь комнаты лишь слегка приоткрылась, и из нее выглянул Янис. Указательный палец камердинера был прижат к губам.

      – Он еще спит.

      Селеста строго взглянула на юношу, и Янис смутился.

      – Что, прости? Он – будущий король. Выспится на том свете. А сейчас у него имеются задачи, которые требуют пристального внимания.

      Селеста отстранила Яниса и вошла в комнату. Портьеры на окнах были уже раздвинуты, а на столе – накрыт завтрак.

      – Почему ты не разбудил его?

      Она чувствовала себя так, словно была матерью, делающей выговор своему ребенку. Янис, по всей видимости, ощущал что-то похожее. Камердинер, выкручивая себе пальцы, уставился в пол. Парень явно нервничал.

      – Просто он привык поздно ложиться спать и не любит, когда его будят.

      – Меня, слава Богине, не волнует, что он любит, а что нет.

      С этими словами Селеста протиснулась мимо Яниса и устремилась к закрытой двери, что вела в спальню Натаниэля. Не взяв на себя труд постучать, она вошла в комнату. В помещении было темно, и Селеста едва могла разглядеть Натаниэля в его постели. Девушка подошла к окнам и раздвинула шторы. Со стороны кровати послышалось кряхтение. Селеста встала перед ней, скептически рассматривая открывшуюся ее взгляду картину. Натаниэль лежал на животе. Одеяло скомкалось, а темно-русые волосы будущего короля растрепались. Торс Сына Солнца был оголен, и Селеста вдруг поймала себя на том, что рассматривает его спину. Закусив нижнюю губу, она отвела взгляд.

      – Ты что, никогда не слышала о таком понятии, как стук в дверь?

      Голос Натаниэля был еще хриплым после сна. Он с явным неудовольствием приоткрыл глаза, моргнул пару раз, привыкая к яркости утреннего света, а затем мрачно уставился на Селесту.

      – Слышала, конечно. Так называется движение, когда кто-то несколько раз подряд ударяет по двери кулаком. – Она даже не пыталась скрыть иронию в своем голосе. – А теперь вставай, у тебя много дел!

      Натаниэль со стоном перекатился на спину и закрыл лицо руками.

      – Вообще неинтересно.

      Селеста раздраженно скрестила руки на груди. Это утро она представляла себе совершенно по-другому. Натаниэль срывал все ее планы. Впрочем, как обычно. Они путешествовали все вместе уже пять недель. Их целью было посетить королевства жриц, и двадцать дней из этого времени они уже провели в гостях на родине Линнеи, Дочери Леса, при дворе Сильвины.

      Июнь стоял прекрасный, и Селеста могла бы намного больше наслаждаться солнечной летней погодой, если бы Натаниэль не усложнял ей утро.

      – Почему ты все время споришь со мной? Тебе что, сложно хоть раз сделать то, что от тебя требуется? В конце концов ты – принц этой страны.

      Нат отнял руки от лица, сел в постели и, вскинув брови, воззрился на жрицу. Его зеленые глаза весело заблестели.

      – И эти слова я слышу от тебя. От той, кто сама ничему не учится. Вот потому-то у нас с тобой, кроме постоянных споров и дискуссий, ничего не выходит.

      Мрачный взгляд Селесты встретился со взглядом Натаниэля. Их молчаливая дуэль была прервана осторожным покашливанием. Оба одновременно повернули головы и увидели Яниса, робко застывшего в дверях.

      – Лорд Халид только что был здесь. Кажется, вас посетила леди Лилиан.

      – Кто такая Лилиан? – спросил Натаниэль.

      – Бывшая жрица Сильвины. Вообще-то тебе стоило бы это знать. – Селеста, покачав головой, покосилась на Натаниэля.

      – Не могли бы вы теперь одеться? Две другие жрицы тоже ожидают вас. – И Янис настойчиво указал Натаниэлю на ширму в углу комнаты, за которой камердинер уже приготовил для будущего короля одежду на день. Ворча, Натаниэль угрюмо откинул одеяло и встал. Селеста возмущенно посмотрела на него.

      – Почему меня ты не слушаешь, а его слушаешь?

      – Возможно, это объясняется тем, что он попросил вежливо. Тебе действительно стоит научиться быть любезнее, если ты чего-то от меня хочешь.

      Селеста скрипнула зубами, на что Натаниэль ответил озорным взглядом и исчез за перегородкой. Девушка услышала шорох ткани, а затем скрип двери, ведущей в ванную комнату. Жрица выглянула в окно. В отличие от ее собственного, на балконе Натаниэля глициния не цвела. Там все было увито плющом.

      Тоже ядовитым, задумчиво констатировала Селеста. Но не настолько, как глициния. Ей ни в коем случае не стоило забывать, что в Сильвине, по-видимому, все было совсем не таким, каким казалось. Кто знал, что скрывалось за этим красочным и внешне милым фасадом?

      – Ты идешь, киска? Нас, кажется, ждут.

      Селеста едва подавила рычание. Однажды она отплатит Натаниэлю за то прозвище, которое он для нее выбрал. Девушка поклялась себе в этом.

* * *

      Натаниэль

      Натаниэль и Селеста последовали за Янисом через дворец в один из салонов. Здесь, вокруг деревянного стола, уставленного чашками, чайником и блюдами с выпечкой,