Поэма без героя. Анна Ахматова

к («Ты в Россию пришла ниоткуда…»).

      Я не звала ее. Я даже не ждала ее в тот холодный и темный день моей последней ленинградской зимы.

      Ее появлению предшествовало несколько мелких и незначительных фактов, которые я не решаюсь назвать событиями.

      В ту ночь я написала два куска первой части («1913») и «Посвящение». В начале января я почти неожиданно для себя написала «Решку», а в Ташкенте (в два приема) – «Эпилог», ставший третьей частью поэмы, и сделала несколько существенных вставок в обе первые части.

      Я посвящаю эту поэму памяти ее первых слушателей – моих друзей и сограждан, погибших в Ленинграде во время осады.

      Их голоса я слышу и вспоминаю их, когда читаю поэму вслух, и этот тайный хор стал для меня навсегда оправданием этой вещи.

      8 апреля 1943, Ташкент

      До меня часто доходят слухи о превратных и нелепых толкованиях «Поэмы без героя». И кто-то даже советует мне сделать поэму более понятной.

      Я воздержусь от этого.

      Никаких третьих, седьмых и двадцать девятых смыслов поэма не содержит.

      Ни изменять ее, ни объяснять я не буду.

      «Еже писахъ – писахъ».

      Ноябрь 1944, Ленинград

      ПОСВЯЩЕНИЕ

27 декабря 1940

      Bс. К.

      …

      …а так как мне бумаги не хватило,

      Я на твоем пишу черновике.

      И вот чужое слово проступает

      И, как тогда снежинка на руке,

      Доверчиво и без упрека тает.

      И темные ресницы Антиноя[2]

      Вдруг поднялись – и там зеленый дым,

      И ветерком повеяло родным…

      Не море ли?

      Нет, это только хвоя

      Могильная, и в накипаньи пен

      Все ближе, ближе…

      Marche funebre[3]…

      Шопен…

Ночь, Фонтанный Дом

      ВТОРОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ

      О. С.

      Ты ли, Путаница-Психея[4],

      Черно-белым веером вея,

      Наклоняешься надо мной,

      Хочешь мне сказать по секрету,

      Что уже миновала Лету

      И иною дышишь весной.

      Не диктуй мне, сама я слышу:

      Теплый ливень уперся в крышу,

      Шепоточек слышу в плюще.

      Кто-то маленький жить собрался,

      Зеленел, пушился, старался

      Завтра в новом блеснуть плаще.

      Сплю – она одна надо мною.

      Ту, что люди зовут весною,

      Одиночеством я зову.

      Сплю – мне снится молодость наша,

      Та, его миновавшая чаша;

      Я ее тебе наяву,

      Если хочешь, отдам на память,

      Словно в глине чистое пламя

      Иль подснежник в могильном рву.

25 мая 1945, Фонтанный Дом

      ТРЕТЬЕ И ПОСЛЕДНЕЕ

      (Le jour des rois)[5]

      Раз в Крещенский вечерок…

Жуковский

      Полно мне леденеть от страха,

      Лучше кликну Чакону Баха,

      А за ней войдет человек…

      Он не станет мне милым мужем,

      Но мы с ним такое заслужим,

      Что смутится Двадцатый Век.

      Я его приняла случайно

      За того, кто дарован тайной,

      С кем горчайшее суждено,

      Он ко мне во дворец Фонтанный

      Опоздает ночью туманной

      Новогоднее пить вино.

      И запомнит Крещенский вечер,

      Клен в окне, венчальные свечи

      И поэмы смертный полет…

      Но не первую ветвь сирени,

      Не кольцо, не сладость молений –

      Он погибель мне принесет.

5 января 1956

      ВСТУПЛЕНИЕ

      ИЗ ГОДА СОРОКОВОГО,

      КАК С БАШНИ, НА ВСЕ ГЛЯЖУ.

      КАК БУДТО ПРОЩАЮСЬ СНОВА

      С ТЕМ, С ЧЕМ ДАВНО ПРОСТИЛАСЬ,

      КАК БУДТО ПЕРЕКРЕСТИЛАСЬ

      И ПОД ТЕМНЫЕ СВОДЫ СХОЖУ.

25 августа 1941, Осажденный Ленинград

      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

      ДЕВЯТЬСОТ ТРИНАДЦАТЫЙ ГОД

      Петербургская повесть

      Di rider finirai

      Pria dell' aurora.

Don Giovanni

2

Антиной – античный красавец. (Прим. ред.)

3

Траурный марш (фр.) – примечание А. Ахматовой.

4

Путаница-Психея – героиня одноименной пьесы Юрия Беляева. (Прим. ред.)

5

Канун Крещенья: 5 января. (Прим. ред.)