100 великих битв Средневековой Руси. Михаил Елисеев

и о сражениях с ромеями даже не упоминают. Были грабежи территорий, были хитроумные маневры, но до прямого вооруженного столкновения дело не дошло. И какой тогда смысл помещать эти походы в книгу, где речь идет исключительно о битвах? Поэтому книга начинается сражением при Иероне в 941 г., подробно освещеном как в русских, так и в византийских письменных источниках.

      Что касается сражения при Аркадиополе в 970 г., то есть ряд моментов, по которым я не стал включать его в список значимых для Руси битв. Во-первых, русские отряды сражались в составе армии коалиции, куда также входили венгры, болгары и печенеги. Мы не знаем ни имени командующего войсками коалиции, ни имени предводителя русских войск. Если бы это был Святослав, византийские хронисты данный факт обязательно отметили, они четко фиксировали такие моменты. Однако имя киевского князя не называется, вместо него войсками командует «какой-то знатный скиф». Во-вторых, даже если бы коалиция эту битву выиграла, то шансов взять Константинополь, где народу было больше, чем во всей армии Святослава, у киевского князя не было. Без мощного флота овладеть столицей Империи было невозможно, у русских же на море против ромеев шансов не было. Поэтому приходится констатировать, что при любом исходе битва при Аркадиополе не могла иметь серьезных стратегических последствий. Военачальники союзной армии в этом столкновении ничего выдающегося не продемонстрировали и проиграли сражение. Зато византийские стратеги проявили себя с самой лучшей стороны, применив ложное отступление и заманив противника в заранее подготовленную ловушку. Что касается пресловутых битв под Оршей в 1514 г. и при Чашниках в 1564 г., то они имели сугубо тактическое значение и не привели к изменению общей стратегической ситуации. Зато польские и литовские хронисты сильно раздули эти победы, объявив о спасении Европы от варваров-московитов. Поэтому я не вижу никакого смысла разбирать данные сражения.

      Сразу оговорюсь, что эта подборка битв отражает лишь мою точку зрения и никоим образом не претендует на истину в последней инстанции.

      1. Битва при Иероне (11 июня 941)

      О причинах очередной войны между Русью и Восточной Римской империей в русских и византийских письменных источниках информация отсутствует. Весной 941 г. князь Игорь повел ладейный флот на Константинополь. Какова была численность русской рати? Согласно «Повести временных лет», княжеский флот насчитывал 10 000 ладей (31, 84). Аналогичные данные приводит Продолжатель Феофана, пишет об этом и Симеон Логофет: «В июне месяце, 11 числа, в 14 индикт, приплыли росы с воинственными намерениями к Константинополю с десятью тысячами кораблей» (117, 231). Но эти цифры явно преувеличены. Епископ Кремоны Лиутпранд в своей книге «Антаподосис» приводит более достоверную информацию: «Королём этого народа был [тогда] Игорь; собрав более тысячи судов, он пришёл к Константинополю» (19, 97). Отчим Лиутпранда в 941 г. проживал в Константинополе, поэтому был в курсе событий, происходивших как в столице Империи, так и в её окрестностях. Свидетельство Лиутпранда подтверждает Георгий Амартол: «Они приплыли 14 индикта на тысяче кораблей и много зла принесли христианам» (1, 34). Поскольку на ладье могло разместиться до 50 человек, то получается, что Игорь повел на Империю 50 000 воинов. Это были огромные силы.

      До конца сохранить свой поход в тайне киевскому князю не удалось, власти в Константинополе, пусть и с опозданием, но были извещены о движении вражеского флота херсонесским стратегом и дунайскими болгарами. Имперские военачальники оказались в затруднительном положении, военный флот действовал против арабов в Средиземноморье, защищать столицу со стороны моря было некому.

      Применение греческого огня в морском бою. Миниатюра из «Истории» Иоанна Скилицы

      Ситуацию спас базилевс Роман Лакапин, бывший некогда командующим военно-морскими силами Империи. Имея большой опыт ведения войны на море, он не испугался огромного вражеского флота и принял ряд мер для обеспечения защиты Константинополя. По приказу императора были учтены все более или менее пригодные для боевых действий суда в гавани столицы. В распоряжении Романа оказались «15 полуразрушенных хеландий, которые народ оставил [дома] из-за их ветхости» (19, 97). Императора это не смутило, он вызвал корабельных мастеров и отдал им соответствующие приказания: «Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались [дома]. Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам» (19, 97). Численному превосходству противника император противопоставил преимущество ромеев в области военных технологий. Ставка была сделана на использование греческого огня: «Заслуживают похвалы многие приспособления древних и новых стратигов против вражеских кораблей и тех, кто на них сражается. Таков искусственный огонь, который с грохотом и дымом извергается из сифонов и сжигает корабли» (12, 303). На каждом судне предусматривался один сифон для метания огня, причем во избежание различных недоразумений он был хорошо защищен: «Следует непременно иметь сифон, обычно с надетым на него спереди медным приспособлением, через которое по врагам извергается специально изготовленный огонь. Поверх этого сифона сооружается маскировочный