Можно. Татьяна 100 Рожева

ти Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

      ©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

      Сначала я увидела белых оленей на его свитере. Уперев рога в ветер, они упрямо шли через непроходимую грудь, от левого рукава к правому. Их заметало вязаным снегом густо-синей, наверное, норвежской ночи…

      – Привет! – Улыбнулся он так, словно мы случайно столкнулись в той же ночи, а не договорились час назад в инете «выпить по кофейку где-нибудь в центре».

      Над оленями смущенно прятались в очки глаза, в русых кудрях путалась седина. Странный ник «Лео» подходил ему. Та же буквенная недосказанность бредущих невесть куда оленей и улыбающихся непонятно чему глаз…

      – Привет. Давно ты здесь сидишь?

      – Недавно. – Просто ответил он. – Что ты будешь?

      – Ничего не буду. Я на минуту. Дочь только что звонила. Ключи забыла, сидит у подъезда. Мне надо вернуться.

      – Мы успеем. – Он крикнул официантке: – Девушка! Нам два кофе! Срочно! У нас ребенок один сидит! – И спросил меня: – Сколько дочери?

      – Четырнадцать.

      – Успеем! – Уверенно повторил он.

      Я уронила несколько крупинок сахара в напёрсток с кофе, выпила его одним глотком, почувствовав себя гигантской дюймовочкой. Лео, улыбаясь, проделал то же самое.

      – Я тебя такой и представлял, – произнес он.

      – Какой такой?

      – Такой. Сильной, решительной, красивой…

      – Спасибо. А ты почему в свитере? На лыжах катался сегодня?

      – Сегодня? Нет. Вчера утром еще катался. А свитер давно у меня. Я люблю уютные вещи.

      – Мне пора.

      – Я подвезу.

      – Здесь метро в двух шагах.

      – Да. Но на машине комфортней. Да и быстрей.

      В темной «Вольво» меня вдавило в сиденье. Он вел машину, словно бросался на лыжах с горы. Красные олени не успевали зеленеть на светофорах. У дома мы оказались через семь минут. Позвонила дочь. Ключи нашлись в другом кармане.

      – Давай посидим? – Лео развернул ко мне седых оленей и бликующие очки.

      – Давай. Я даже возбудилась…

      – Я тоже.

      – Я имела в виду от скорости…

      – Я понял…

      Он снял очки, оставив глаза совсем беззащитными.

      – Лео – это Леонид?

      – Это Глеб. Ты мне нравишься. Очень…

      – И что ты хочешь, Глеб?

      – Всё…

      – С какой это ста…, – взяла я ноту неприступности, но почувствовала, что не хочу ее допевать.

      Он молча смотрел на меня.

      – У тебя сложилось обо мне неверное впечатление…, – смутилась я, – я не доминантная самка, то есть не всегда такая. Ну, то есть могу и даже иногда веду себя так, но на самом деле я не…

      Он не дал мне договорить.

      Целовался он так, словно в эту секунду пал вековой запрет на «целование» и стало можно…

      – Куда ты хочешь, чтобы я тебя пригласил? Скажи и я приглашу, – произнес он мне в губы.

      – Не знаю… в ресторан.

      – В какой?

      – В рыбный, например.

      – Хорошо. Я только улетаю в среду. На три дня. Дел много сейчас. Давай, когда вернусь? Не хочется комкать хорошее место.

      Спустя неделю, в хорошем месте, оленей не было. Светлый воротничок поверх синего джемпера менеджера оленеводческого хозяйства и джинсы. Рыбный ресторан оказался переполнен.

      – Один зал заказан под юбилей, во втором пока все занято, – объяснил похожий на воблу официант. – Будете ждать?

      – Не стоит смешивать достоинства блюда и юбиляра, – вежливо улыбнулся Глеб. – Здесь рядом неплохой китайский. Рискнем туда.

      – Ты пробовала черные яйца? – Спросил он, усаживая меня за столик среди бесшумных светящихся аквариумов и булькающей китайской музыки.

      – От чего они почернели?

      – От того, что их закопали в землю, и они протухли. Черные яйца должны хорошенько протухнуть, тогда они считаются правильно приготовленными.

      – Звучит аппетитно…

      – Едим?

      – Спрашиваешь!

      – Аск! – Засмеялся он. – Помнишь?

      – Что?

      – Аск! – Мы говорили в институте… У меня чувство, что мы с тобой учились вместе, словно давно тебя знаю… Я же старше намного. Не понимаю…. – Он свесил вниз руки и неподвижно сел над тарелкой с черными яйцами, глядя в выпученные глаза аквариумной рыбе. Близко посаженные, навыкате, они придавали ей вид существа, которое знает о счастливой жизни всё. Не знает только, почему человек с полной тарелкой еды и обеими руками никак не может начать есть. Пара выпученных рыбьих глаз от отсутствия