Птица Чабос. В погоне за мечтой. Руслан Ходяков

>Если Рио-де-Жанейро не приходит к человеку, значит, человек приходит в Рио-де-Жанейро!

      – А, собственно, почему нет? – думал Родион Оболенский, сидя в офисе одной Московской туристической фирмы, откинувшись на спинку мягчайшего, как райские облачка кожаного кресла, закинув ногу за ногу и задумчиво листая сверкающий глянцем рекламный проспект с безумно нереальными фотографиями лазурных пляжей и белоснежных как жилища ангелов отелей.

      Мечты имеют свойство сбываться. Не всегда, конечно. Но никто еще не встречал человека, который чего-то бы очень сильно хотел, и у него не получилось воплотить в жизнь это самое «чего-то». Все зависит от силы нашего желания.

      И если Родион пока не мог войти в город своей мечты сквозь, подобную семицветной радуге, «триумфальную арку победителя», то почему бы ему не попасть туда через увитую бархатным плющом «калитку желаний»? Аккуратненькую такую калиточку с бронзовой задвижкой и кованой ручкой.

      Открыть ее, сделать шаг по дорожке из желтого кирпича извивающейся вдоль пальм, похожих на роскошные, окрашенные в изумрудный цвет плюмажи из страусиных перьев, шагнуть навстречу мечте, и сказать: «Здрасьте!»

      А заодно спросить:

      – Любите ли вы Рио-де-Жанейро так, как люблю его я?

      Или, совсем просто:

      – Умеете ли вы мечтать?

      Беда в том, что некоторые индивидуумы мечтать не умеют. Любое событие, которое хоть как-то выходит за рамки их возможностей кажется им несбыточным, как полет на Луну после сытного завтрака.

      Мечта – это такой орган в организме как печень, почки или, там, легкие, например. Некоторые считают, что это бесполезный придаток сердца. Некоторые просто живут с таким мнением, даже не подозревая собственной неполноценности. А вместо мечты у них под сердцем образуется сырая полость, или, проще говоря, пустое мокрое место.

      Таких людей всегда можно определить по полинявшему взгляду.

      Загляните к ним в глаза и вы увидите пустоту. Поймайте их дыхание и вы почувствуете запах плесени. Прислушайтесь к стуку их сердца и вы поймете, что стучит оно глухо, с противным песочным треском, как прохудившийся барабан.

      Стук сердца эхом носится по пустоте и гаснет, запутавшись в заплесневелой паутине сплетенной черным паучком обыденности.

      Паутина в полости мечты располагается концентрическими кругами «работа – дом – работа» и люди носятся по этому кругу как сумасшедшие, постепенно скрываясь в коконе повседневности.

      Некоторым иногда удается выбраться из кокона и стать пленительно прекрасной бабочкой, вырастить, взлелеять свою мечту, для которой под сердцем всегда, и, несмотря ни на что, остается место. А некоторые сдаются, превращаясь запутавшуюся в сетях, сушеную зеленую муху.

      Кто-то сказал, что от долгой продолжительной жизни у людей образуются прожизни. Так вот. Эти прожизни образуются под сердцем, там, где должна жить мечта. Для каждого своя.

      Кто-то мечтает купить остров в Адриатическом море. Кто-то – сыграть в большом театре князя Мышкина. Кто-то спит и видит запеченного молочного поросенка фаршированного гречневой кашей. Для кого-то предел мечтаний – рюмка водки перед ужином, «ибо язва, понимаете ли». Кому-то для полного счастья не хватает жены-красавицы. Кто-то мечтает отделаться от своей старой грымзы…

      Но качество мечты для всех одинаково. Она непременно сбудется. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через год. Не через год, так когда-нибудь, но всенепременно. У мечты всегда одно качество. И это качество – ВЕРА!

      А иначе зачем мечтать?

      Часть первая

      Дядя Родик

      Глава первая

      В которой мечта приобретает реальные очертания, начиная от плавно изгибающейся линии бедра. И в которой выясняется, что миллионеры, тоже люди.

      И мечта сказала, приятным тихим, мелодичным женским голоском:

      – Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

      Так, наверное, поют херувимы витая на своих невесомых крылышках в кущах благоухающих нежностью и страстью орхидей за золоченой оградой райского палисадника.

      Так среброхвостые русалки околдовывают одинокого несчастного рыбака застигнутого штилем посреди бескрайнего океана.

      Так эльфийские принцессы, прячась в зеленой листве, потешаются над юным охотником уснувшем под раскидистым вековым дубом…

      – Вам нужна моя помощь?

      Родик опустил рекламный проспект на крышку пустого кейса, лежавшего у него на коленях, глядя перед собой в пол, и уткнулся взглядом в изящные, открытые «английские» замшевые туфельки лодочкой, на непостижимо высоком и тонком каблучке. В туфельках обитала парочка очаровательных, точеных женских ножек, как будто только, что вышедших из-под резца Микеланджело или Родена.

      Взгляд Родиона скользнул вверх, по резным коленкам и далее по тугому изгибу, округлых бедер, плотно обтянутых зеленой трикотажной юбкой, к тонкой осиной талии перехваченной витым кожаным