Ладожские этюды. Надежда Воронова

оры…»

      Встречи, встречи, разговоры,

      Договоры или споры,

      Теле-радиообзоры,

      Охи, жалобы, укоры,

      Половодье скорых слов —

      Бессезонье городов.

      …А над заливом тишина

      Заснеженной пустыни.

      И никого! Слепит весна!

      День-два, стихия хлынет,

      Глуша ненужные слова.

      Молчу! –

      Она права!

      «Если верить друидам…»

      Если верить друидам,

      Люди – те же деревья.

      Очень схожи у них

      И осанка и нрав.

      Если верить друидам,

      Я – орешник.

      Похоже.

      Да, похоже, Но всё же…

      Но всё же,

      Мне по духу Всех ближе

      Натужные сосны,

      Что шагают по дюнам,

      К заливу идут…

      Убежать от судьбы —

      Даже нечего думать.

      Им не сдвинуться с места.

      Но, глядите, идут!

      Рождествено. Мой сентябрь

      Ностальгии привкус экзотичный

      Поманил…

      Его я узнаю.

      Словно в щель забора, по привычке,

      Ускользаю в молодость свою.

      Юности пора ажиотажна —

      Грезился любому пьедестал.

      Сам себе был интересен каждый

      И гордился, что студентом стал.

      В сентябре в поля на целый месяц

      «На картошку» был отправлен курс.

      Ах картошка! – временная мета.

      Нынешним не ведом этот вкус.

      Овощехранилище жилищем

      Послужило.

      Лагерный уют

      Нам казался очень романтичным:

      Нары в ряд, «буржуйки» ровный гуд…

      Много лет промчалось в суматохе.

      Жизнь есть жизнь: любовь, работа, долг.

      Иногда дела бывали плохи,

      Но плохое не берётся в толк.

      Вырвалась из круга обязательств —

      Юности своей дарю привет.

      Мой сентябрь – замыслов ваятель,

      У него студенческий билет!

1968–2008 г.г.

      Вспоминая экспедицию

      Сегодня высветило солнце

      Исконно девственный мирок.

      Какое дивное болотце! —

      Далёкой тундры островок.

      Багульник голову дурманит,

      И через призрачный угор

      Меня отбрасывает память

      В безбрежный тундровый простор.

      Где запад близится к востоку,

      Там, у полярной широты

      Душа исполнилась восторгом

      От первозданной красоты.

      …Летим над тундрой вертолётом,

      Поскольку нет земных дорог.

      Внизу огромное болото —

      Планеты северный чертог.

      Палаток воинских палаты

      На взгорке около ручья

      На разносолы небогаты.

      А комарья-то, комарья!

      Померкло лужицы оконце

      Всего на несколько минут, —

      За горизонт нырнуло солнце,

      И вновь над тундрой.

      Тут как тут!

      Торопит времени теченье —

      Начни и заверши свой круг!

      В июне хлынуло цветенье

      И запестрело всё вокруг…

      Цветков багульниковых ладан

      Струится благостной рекой.

      И верится, что всё – как надо!

      На сердце радостный покой.

      В Бологое!

      Коль машина хороша,

      То, конечно, хорошо

      В той машине мчаться лихо

      По шоссе –

      По автостоку с севера на юг.

      Только вот моя душа

      Загрустила так, что даже

      Ливнем бурным обернулась,

      Перекрыв дорогу к югу.

      Подвези, приятель, к другу —

      Наконец-то, встречусь с ним!

      Город, издавна известный,

      Возле озера стоящий,

      Из окна машины виден,

      Но почти не различим.

      Показалось – непременно,

      Смоет ливнем-водопадом

      Придорожную округу.

      Бологое