Чтец эмоций. Законы мести. Николай Степанов

ающей боли потемнело в глазах, левая рука онемела.

      Его, как ребенка, заманили в самую примитивную ловушку! Другого выбора, кроме как драться при абсолютно проигрышном для него раскладе, не оставалось.

      Парень, разворачиваясь, отпрянул в сторону. Он мог только предполагать, где сейчас находится напавший сзади, и нанес ему удар ногой на уровне паха. Раздался сдавленный вскрик и следом – стук о камни выпавшей из рук дубинки. Не видя врага, молодой человек резко выбросил кулак, ориентируясь только на его сопение.

      «Хвала вознесшемуся, попал! – отметил про себя оказавшийся в засаде. – Этот уже не боец».

      Однако «не боец» все-таки сделал свое черное дело, практически лишив пострадавшего магического арсенала. Для создания большинства заклинаний требовались две руки, зрение и голос. Парень успел вспомнить лишь одно из недавно выученных, позволявшее усилить слух, которое запускалось одной правой и негромким шипением.

      Расслышав приближающиеся сбоку шаги, он снова развернулся и попробовал протереть глаза…

      Зрение все не восстанавливалось, левая рука висела плетью. А трое бандитов, если не считать женщину, оставались на ногах. Однако и сам угодивший в ловушку пока еще дышал, мог двигаться и сдаваться не собирался.

      – Ну что, ночные шакалы, кто следующий?! Или вы только со спины нападать сильны?!

      Ему не ответили, опасаясь быть узнанными по голосам. Ослепленный четко услышал, как враги начали заходить сразу с трех сторон.

      Пройдя через сотни драк, он давно приучил себя терпеть боль. Потом, после стычки, можно растереть ушибленное место, поохать, подуть на рану – вдруг полегчает, а сейчас требовалось выстоять, не упасть, не подставиться под удар, чтобы это «потом» вообще наступило. Пришедшие с дубиной вчетвером на одного, вряд ли удовольствуются синяками и ссадинами на его теле.

      Парень прыгнул на подходившего слева, резко присел, пропуская над головой выпад противника, и мощным хуком припечатал его подбородок.

      «Как же не хватает левой руки! Да и глаз…»

      Оборонявшийся припомнил еще несколько заклинаний, которые бы мог создать в нынешнем состоянии, но для этого требовалось время и отсутствие помех со стороны. Он просто не успевал задействовать магию. Все ресурсы были направлены на обнаружение противников и уклонение от атак. А враг явно не брезговал магическим воздействием – зрение возвращаться не спешило.

      Парень старался не останавливаться ни на мгновение, нападал и отскакивал, выжидая, когда сможет увидеть врага или выскользнуть из ловушки. Он зацепил еще одного нападавшего, однако и сам пропустил мощный удар, отбросивший его к стене.

      – Сколько можно возиться? Заканчивайте с ним быстрее, – раздался женский голос.

      Приглушенный выстрел обжег бедро и разом подкосил ослепленного бойца.

      «Как они пронесли сюда огнестрел?! – проскочила мысль. – Хотя, это уже не в первый раз…».

      Двое с остервенением принялись пинать поверженного ногами.

      – Хватит!

      Избиение продолжалось с прежней силой, и окрик повторился.

      – Я сказала – «хватит», не то сама вас тут положу. Глянь, он дышит? – через пару минут как сквозь туман услышал избитый растянутые слова.

      Кто-то беспечно наклонился к лежащему, считая его побежденным. Сам молодой человек имел на этот счет иное мнение. Рука парня словно пружина стремительно распрямилась, и неосторожный противник отпрянул с расквашенным носом.

      – Я его убью! – закричал тот, и принялся бить ногами прямо по лицу.

      – Остынь сам, Роуг, иначе я остужу, – женщина приставила к затылку подельника ствол.

      – Уже остыл, – мгновенно среагировал тот.

      Затем она наклонилась к поверженному, достала из кармана плаща небольшую колбочку и влила ему в рот содержимое.

      – Хороший был боец, но уж больно глупый, – проворчала она, поднявшись. Затем повернулась к своим. – Берите этих недоумков и уходим.

      Избитый молодой человек, несмотря на многочисленные переломы и изувеченное лицо, оставался в сознании. Правда, оно вот-вот готовилось покинуть несчастного…

      – Мама, – прошептал парень, – у меня не получилось…

      …Он снова был восьмилетним мальчиком. Стоя с заплаканными глазами возле изголовья кровати, на которой лежала красивая молодая женщина, дергал ее за руку, пытаясь заставить подняться. Он не понимал, почему та не может играть с ним, как раньше. А она смотрела на ребенка, словно силясь запомнить каждую его ресничку.

      – Сынок, мама нас покидает, – сдавленным голосом остановил его отец.

      – Почему? – спросил мальчик.

      – Видимо, я была рождена не для этого мира, – с трудом ответила женщина, – вот он меня и изгоняет.

      – Это плохой мир, пусть он уходит. Я его ненавижу!…

      Молодой человек навсегда запомнил прощание с матерью. И сейчас, впадая в полузабытье, он отчетливо увидел самый тяжелый момент своей жизни.

      – Мама,