Мысль творит реальность. Маруся Светлова

мало понимала себя, еще меньше осознавала свою ответственность за собственную жизнь. Я уже была тогда молодой мамой – но это не облегчало мою жизнь, потому что – тут с собой-то не знаешь, что делать, а нужно еще растить ребенка – другого человека.

      Это было трудное для меня время. Это было вообще трудное время – время очередей и талонов на продукты, время дефицита любых товаров.

      Моей маленькой дочери нужна была прогулочная коляска, я не могла ее купить. И мне вдруг посчастливилось: при мне в продажу «выбросили» импортные прогулочные коляски – легкие, складные, удобные в обращении. Я выстояла длинную очередь, купила коляску и только дома обнаружила, что она бракованная.

      Я ужасно расстроилась и стала думать, что делать? Конечно, надо было идти в магазин и менять коляску на другую. Но вариант обмена отпал сам по себе: в те времена если уж что и «выбрасывали» в продажу – раскупали все сразу. Нужно было вернуть коляску в магазин и получить обратно деньги. Но я тут же обреченно подумала: «Не возьмут ее обратно, скажут, надо было сразу смотреть, что покупаешь. Ничего не получится…» Но мне так жалко было потраченных денег, что я все-таки решила ехать в магазин.

      Я ехала туда и думала: «Зря я еду, все равно ничего не получится… И коляску не обменяют, и деньги не вернут…» Я помню эти свои мысли, потому что весь путь тревожилась о том, что деньги пропали. «Пропали деньги! – думала я. – Пропали деньги…»

      Я приехала в магазин, в котором и следа уже не было от очереди, и, естественно, не осталось в продаже и колясок, и робким голосом, с мыслью: «Конечно же ничего не получится!» обратилась к продавщице, у которой покупала коляску. Она отправила меня разбираться к директору магазина.

      В кабинет директора я вошла еще более неуверенная, продолжая думать все то же самое – «Ничего не получится… Коляску не обменяют… Деньги не вернут…»

      Директор-женщина выслушала меня, строгим голосом спросила:

      – Почему же вы сразу не посмотрели, что покупаете?

      Я могла бы объяснить ей все так, как это было на самом деле, – этот брак не был заметен, когда я покупала коляску. То, что все крепления коляски были слабыми и ходили, что называется, ходуном, обнаружилось только тогда, когда ребенка посадили в коляску.

      Но я ни слова не сказала об этом, я стала мямлить: «Если можно… Может быть, как-то можно…»

      Я стояла и мямлила, волнуясь и сбиваясь, понимая, что никакого толку от моих просьб нет. В какой-то момент наши взгляды встретились, и я увидела, как директор на какой-то миг помягчела, что-то сочувствующее появилось в ее лице. Я замолчала, не зная, что еще сказать. Она тоже молчала. Потом сказала:

      – Ну, я не знаю, что можно сделать! Вы сами виноваты: нужно было смотреть, что покупаете…

      И замолчала, показывая, что разговор окончен.

      И я замолчала, думая: «Я так и знала, что ничего не выйдет! Как чувствовала, что этим все и кончится!»

      И, видя, что ничего не получилось, вышла из кабинета.

      Я шла домой расстроенная, таща в руках эту злосчастную коляску, думая, как несправедливо, что мне не обменяли коляску и не вернули деньги!

      Я тащилась домой, как побитая собака, в очередной раз пережив ситуацию разочарования – когда у меня что-то не получилось, меня не поняли, я не смогла добиться желаемого.

      Я шла и думала – горько, со слезами на глазах: «Ну почему так?! Ну почему всегда у меня все так?! Почему жизнь ко мне так несправедлива: в кои-то веки повезло – купила хорошую коляску, и та оказалась бракованная! Почему мне не вернули деньги – ведь я не виновата, что коляска оказалась бракованная! Я же действительно не могла этот брак обнаружить, пока ребенка не посадила в эту коляску! Почему они так несправедливо со мной поступили?..»

      И в какой-то момент этих моих обвинений и страданий я ясно вдруг вспомнила момент: директор смотрит на меня с сочувствием, было в ее глазах понимание, может быть, даже жалость ко мне, мямлящей, просящей. Я вдруг как бы увидела этот момент со стороны и поняла, поняла пронзительно ясно – это был тот момент, когда, скажи я хоть слово в свою защиту, смогла бы склонить директора на свою сторону, смогла бы убедить, что мне нужно вернуть деньги.

      Но я этого не сделала.

      Я остановилась. Остановилась как вкопанная, потому что вдруг ясно поняла, как я сама не воспользовалась этим моментом. Я сама не постояла за себя, не отстояла свою позицию. Я сама! И никто в этом не виноват.

      «Почему? – возмущенно спросила я себя. – Почему вообще я молчала, вместо того чтобы убеждать, доказывать, требовать?.. Почему я вообще мямлила там, в кабинете и перед продавцом, как последняя жертва, как ничтожная просительница?.. Почему я так себя вела?»

      «Потому что не верила! – тут же ответила я себе. – Потому что с самого начала не верила, что у меня что-то получится. Потому что верила в другое – ничего не получится, деньги пропали, коляску не обменяют, деньги не вернут…»

      Я стояла посреди улицы с коляской в руках – оглушенная осознанием, которое просто свалилось на меня и, что называется, треснуло меня по голове.

      Все, чего