Священный метод. Иар Эльтеррус

Читать онлайн.
Название Священный метод
Автор произведения Иар Эльтеррус
Жанр Боевая фантастика
Серия Горькие травы
Издательство Боевая фантастика
Год выпуска 2014
isbn 978-5-699-76617-8



Скачать книгу

ничего не знаю (лат.)

      Пролог

      «Паук» перелез через высокий бруствер, поросший мелкой молодой осинкой, и двинулся по просеке в лесополосе, идущей вдоль второго уровня подъема. Агат после бруствера слегка расслабился – он не ожидал, что всё получится так легко. В прошлый рейд «паук» застрял, зацепился одной из трёх основных рабочих лап за дерево. Пришлось вылезать, брать топорик, подрубать осинку. Страшно было, не передать! Хотя, если подумать, чего бояться? До восемнадцатой точки полтора километра, ничего бы не случилось. И не случилось. Но всё равно…

      Тса-ди-ки, тса-ди-ки, тса-ди-ки, тса-ди-ки – стрекотали механические ноги «паука». Агат прибавил скорость. Машина выдержит, не первый раз он именно на этом «пауке» выезжал в патруль. Чем быстрее сделаешь положенные четыре круга, тем быстрее домой отпустят. Не сказать, что домой хочется, но всё-таки дома лучше, чем в патруле. Дома есть свой угол, новый, в кредит взятый модный терминал, классная игрушка-симулятор, и, может быть, Владка напекла блинчиков – мать обещала, что поучит её, как правильно. Владка, конечно, дура. Но хотя бы симпатичная. Сталю вон вообще Харошка досталась, а Харошка мало что дура, так еще и уродина длинноносая.

      Плохо другое. Дома – младшая сестра, которой три месяца. Мать, хитрюга, решила дотянуть до сороковника, потому и родила. Пока девке не исполнится четырнадцать, здрасте пожалуйста, не заберут. Ни мать, ни папахена. Оно, конечно, с одной стороны, хорошо – мать Агат любил, но с другой – житья же никакого нету! Дома с утра до ночи писк и визг, памперсы вонючие, и вся семья вокруг Анютки на полусогнутых.

      Агат уже получил месяц назад люлей на приходе за своё отношение к сестре. Почему-то с двумя младшими братьями у него такого не было, а с сестрой получилось. Он на исповеди признался Отцу, что его раздражает слово «окормлять», да еще и на сестру перевел. Мол, противно смотреть, как мать её окормляет. Сует в рот своё вымя, и давай окормлять. Получил он в результате от Отца так, что мало не показалось. Выяснилось, что слово «окормлять» происходит не от слова «кормить», а от слова «корма», и означает это – направлять на истинный путь, а вовсе не кормить ребенка грудью. Потом Отец спросил, что это за мерзкие связи у него, Агата, получаются – и Агат, конечно, признался, что не нравится ему сестра. Ну а как было не признаться, исповедь же… В общем, получил действительно сполна. Мыл потом полы в храме неделю и в приход отдавал не десятину от дохода, а пятую часть. Нет, он понимал, что наказали его верно, но всё равно было обидно.

      Тса-ди-ки, тса-ди-ки, тса-ди-ки, тса-ди-ки… Tea. Ди. Ки. Tea… Ди… Ки… Tea. Агат остановил «паука», вытянул на панели турбо рычаг. С лязгом вышли из ниш остальные пять ног машины. Агат занес было руку над стартовой кнопкой, но, секунду помедлив, опустил. Молитву надо прочесть.

      Страшно.

      Держись, парень. Полкилометра проскочить, и нормально. Держись. Ты же взрослый уже, тебе почти тринадцать. Не сопляк семилетний. У тебя дома и мать, и отец, и жена, и братики, и даже дура эта, Анька сопливая с раззявленным ртом и тупыми бессмысленными глазами… ох, не думай ты про это, Агат, не думай, а то потом на исповеди расскажешь, и получишь еще одно наказание, а Владка хотела новый диван взамен старого, а если накажут, то диван не купишь, придется еще два месяца откладывать.

      – Всеблагий, пронеси… – прошептал Агат. – Не дай пропасть, Всеблагий. Отведи, прошу…

      Tea… «Паук» приподнялся на восьми многосуставчатых ногах и тихо двинулся вперед. Тса-ди-ки-та, тса-ди-ки-та, тса-ди-ки-та, тса-ди-ки-та, стрекотали ноги с одной стороны, по-джаа-луц-ста, по-джаа-луц-ста, по-джаа-луц-ста, по-джаа-луц-ста, вторили ноги с другой. «Паук» покачивался, как лодка на мелкой речной волне, Агат, вцепившись в два рычага управления, напряженно всматривался в подлесок, в два световых конуса, выбрасываемых перед ним фарами «паука». Тса-ди-ки-та, по-джаа-луц-ста, тса-ди-ки-та, по-джаа-луц-ста…

      Восемнадцатый участок. Это там, где остров заканчивается, выходит к реке, к смычке старого русла и нового. Там же разворот, просека пойдет влево, по берегу, вдоль бетонного полуразрушенного забора, выходящего на болото, и никому не нужного, потому что никто, в своем уме находясь и Всеблагому помолившись, туда не сунется.

      Кто вообще в своем уме сунется в зону, в Московский треугольник?

      Хотя он же, Агат, сунулся. И куча парней-ровесников тоже. Жрать-то что-то надо. Семьи кормить надо. А тут хорошо. Всё хорошо. И зарплата, и патруль, и времени свободного много.

      Вот только есть такая штука, как восемнадцатая точка.

      На которой может размазать ровным слоем, как джем по блинчику, вместе с «пауком». На которой не работает электроника. На которой ни с того ни с сего пропадает то гравитация, то кислород, то еще незнамо что.

      Из-за восемнадцатой точки в Московский треугольник электроника не допускается. У «пауков» управление чисто механическое, и берут в патрули поэтому только сильных парней, которые могут и с рычагами управиться, и с техникой дружат, и голову имеют на плечах неглупую.

      Агата мать в патруль пристроила. Уже шесть месяцев как.

      – Я беременная, – по-деловому сообщила она. – Деньги