Народное хозяйство СССР: цифры, факты, анализ. Сергей Кара-Мурза

ифотворчества, ввести в общественное сознание охлаждающие стержни рациональной фактологии. Нам надо знать «анатомию и физиологию» и того хозяйственного организма, который пытаются переделать, и того, в который его пытаются переделать.

      Особенно важно оставить такое знание нынешним подросткам – по ним ударят ураганы, зарожденные бабочками перестройки. Угрозы, посеянные в 90-е годы, только-только вызревают. Нынешние студенты для восприятия такого знания готовы: они уже не оболванены советским прекраснодушием, уже не тронуты либеральной утопией перестройки, их миновала контузия «лихих 90-х» и их мозги еще не успела промыть «реформированная школа».

      Те, кто примет крест возрождения России, должны трезво и глубоко изучить большие системы, которые были построены в советское время – школу и промышленное предприятие, ЖКХ и колхоз, армию и Единую энергетическую систему и т. д. В них сконцентрирован примерно столетний опыт вхождения России в индустриальную и научную эпоху, но не имитационный вариант «модернизации», а опыт синтеза европейских институтов и технологий со сложной природной и культурной самобытностью России. В этом синтезе – много блестящих открытий и изобретений.

      В царское время они не могли воплотиться из-за барьеров сословного общества, давления западного капитализма, низкого образовательного уровня массы и очень резких социальных и этнических различий. Эти барьеры были сняты русской революцией – с травмами и потерями, но она пробила туннель для выхода из исторической ловушки периферийного капитализма. Это и было в тот момент решением задачи, которую поставил России на XX век Д.И. Менделеев: «уцелеть и продолжить свой независимый рост». Советский строй этот шанс, данный историей, эффективно использовал – во временных рамках своего проекта. Были не только доработаны и реализованы заделы российской науки и практического знания, революция и последующий духовный взлет открыли принципиально новые ресурсы. Для них были созданы и принципиально новые социальные формы, что в системной совокупности и сделало возможным «русское чудо» – культурную революцию, индустриализацию и быструю модернизацию, строительство нового типа социального и межэтнического общежития, Великую Отечественную войну, космическую программу и др.

      Знать это все надо не для политической борьбы и не для того, чтобы упиваться ностальгией. Чрезвычайной стала задача инженерная и прагматическая – Россия (да и все постсоветские республики) живет на этих унаследованных от СССР системах и других уже не построит – денег не хватит, да и не дадут ей такого шанса. Ее толкнут в коридор анклавного развития – оазисы модерна и постмодерна, окруженные беднотой, архаичным хозяйством и трущобами. РФ уже бредет по этому пути. Чтобы «уцелеть» и встать на ноги, Россия должна быстро привести в рабочее состояние и срочно модернизировать советские системы, изуродованные реформой и воровством. Они, на нынешнем этапе развития – лучшее из возможного, что путем перебора всех вариантов отобрали или усовершенствовали в XX веке наши ученые и инженеры, рабочие и колхозники, все труженики.

      Знание об этих системах было в очень малой степени формализовано в учебниках, оно быстро утрачивается с уходом стариков, которые эти системы строили и лелеяли. Незнание систем, собственниками которых стала российская «буржуазия», тупость ее «менеджеров» поражают. Они не только не знают и не понимают социальных и производственных систем, они их ненавидят, они – экзистенциальные антиподы творчества и созидания. Эту профессиональную группу надо тщательно выращивать и воспитывать, но этим ни общество, ни государство по-настоящему еще и не начали заниматься. Да и сами они еще не определились.

      Но и все мы в целом не можем похвастаться. Все мы, как культурная целостность, поразили мир. Всем нам надо основательно и хладнокровно обдумать и прошлое, и настоящее, и варианты будущего.

      Хозяйство СССР было целостной системой, и оценивать результат ее реформирования надо учитывая судьбу всех частей этой системы, даже несмотря на то, что в ходе реформы она была расчленена. Бедствие вырванной из системы части (в данном случае республики и ее населения), не компенсируется благами, которые получило население другой части – бедствие и благо есть вещи несоизмеримые[1]. Результат трансформирования системы (СССР) надо оценивать по балансу потерь и приобретений всех республик (в пределе – всех граждан), особо учитывая потери, превысившие критические пороги.

      Например, в 1999 г. в РФ средняя реальная зарплата по своей покупательной способности составляла 34,9 % от уровня 1990 г. Жить можно! (Если не учитывать, как распределялась эта средняя зарплата между топ-менеджерами и рядовыми работниками). Но компенсировало ли это скромное благополучие тот факт, что в Таджикистане в середине 90-х годов реальная зарплата составляла 5 % от уровня 1990 года – и почти 10 лет не превышала 6 %? Нет, не компенсировало. И никакой ответственный человек не может игнорировать этого факта, оценивая результат реформирования хозяйства СССР. Даже отвлекаясь от страданий огромной массы граждан бывшего СССР, рационально мыслящий человек должен положить на весы своей оценки эту гирю.

      Нам всем надо знать, что происходит в постсоветских республиках, как

1

Точно так же, материальное благоденствие обогатившейся в ходе реформы социальной группы каждой республики не компенсирует страданий тех социальных групп, которые переживают бедствие или вообще выброшены из общества.