Покрывало вдовы. Сергей Саканский

ова стакан.

      – А мне уже исполнилось двадцать два, когда где-то в Шотландии гнали этот, еще мутный самогон, – вздохнул Леша Минин, эксперт-криминалист, не прямой, но все же каким-то образом подчиненный следователя, а в прошлом – недосягаемо далекий старшеклассник из той же пятой школы, бывшей (уже совсем в незапамятные времена) первой и единственной в городе гимназии для девочек.

      Тут на улице раздался пьяный женский смех, а вслед за ним – мужской голос:

      – Какой же я дурак, что женился!

      Пилипенко и Жаров, не сговариваясь, посмотрели на Минина, единственного женатика из троих. Тот отреагировал самым неожиданным образом, и этот внезапный поворот беседы привел к трагическим, судьбоносным последствиям для целого ряда людей…

      Минин повернулся к Жарову и задушевным голосом, явно предполагающим какой-то подвох, заговорил:

      – Вспоминаю одну статью в твоей газете. Она называется «Покрывало вдовы».

      – Была такая, – сказал Жаров. – Недели три назад, в конце августа.

      – Ее автор утверждает, – продолжал Минин, – что существует некое «покрывало вдовы» – кармическое заболевание.

      – Конечно. Это вроде злого рока, который преследует человека всю жизнь.

      – Вот я и думаю, с точки зрения реальной медицины, разумеется. Можно ли это объяснить?

      Минин отхлебнул из стакана и сам себе ответил:

      – И прихожу к выводу, что нельзя.

      Во время этого разговора Пилипенко переводил взгляд с одного собеседника на другого. Затем прокомментировал ситуацию:

      – Ну вот, опять он тебя подкалывает. И выпили-то, вроде, немного.

      – Я не подкалываю, а разобраться хочу. Как же это объяснить? Вирусной теорией – вряд ли.

      – Все просто, – терпеливо проговорил Жаров. – Один из супругов передает другому толику некой энергии, которая лишает его защиты, обычно действующей у каждого человека. И тот становится открытым для болезней, несчастных случаев и тому подобного. Не важно, мужчина это или женщина, все равно – «вдовЫ». Короче, если муж болен «покрывалом вдовы», то его жены мрут, как мухи. Об этом и статья. Выпьем-ка за то, чтобы нас миновала чаша сия.

      Жаров поднял стакан и выпил. Друзья не последовали его примеру, а лишь молча смотрели на него. Пилипенко сказал:

      – Я не собираюсь пить за то, чего нет.

      – А я выпью, – Минин пригубил и поставил стакан на стол, – но просто так, не в счет тоста.

      – Ладно, пусть будет просто так, – сказал Пилипенко и сделал то же самое.

      – Автор этой статьи, – продолжал тему Минин, – рассказывает историю некоего Эн, у которого умерли аж три жены: со всеми произошли какие-то странные несчастные случаи. Это значит, что Эн болен именно «покрывалом вдовы».

      Пилипенко повернулся к Жарову.

      – Был бы у тебя какой-нибудь начальник – редактор там… Он бы тебе за такую статью голову отвинтил.

      – Тем и живу, – парировал Жаров, – что всем в своей газете заправляю сам. ЧП «Жаров». Частное предприятие. Нет у меня ни начальников, ни подчиненных. Даже уборщицы нет.

      Он оглядел помещение своей редакции, поводя туда-сюда ладонями. Пилипенко меж тем наполнил стаканы. Спросил весело:

      – И статью эту ты тоже сам написал, давай, признавайся!

      – Обижаешь. Я только передовицы пишу. А это реальный человек прислал. И фамилия у него настоящая – Куроедов.

      – Как Куроедов? – встрепенулся следователь.

      – Куроедов, а что?

      Пилипенко потер пальцами лоб:

      – Эта фамилия мне знакома.

      Жаров, запрокинув голову, выпустил ровные кольца дыма, затем пронзил их дымной струей. Пилипенко поморщился. Он еще сначала года безуспешно пытался бросить курить, и упражнения друга его раздражали.

      – Там еще написано, – сказал Жаров из-за дымовой завесы, – что в случае смерти жены, как правило, преждевременной или трагической, муж как бы сохраняет в себе отпечаток смерти. При повторном браке он заражает новую супругу и несет ей несчастья. Покрывало вдовы.

      – Нет никакого покрывала вдовы! – воскликнул Минин.

      – А Куроедов?

      – Да нет и никакого Куроедова! Это он все выдумал, в том числе, и свою фамилию, неужели не ясно? И вообще, разве может быть такой человек – Куроедов?

      – Нормальная, существующая фамилия, не хуже других, – буркнул Жаров.

      – Вспомнил! – вдруг оживился Пилипенко, подняв палец. – На днях произошел несчастный случай с женщиной, которая носит такую же фамилию. Это точно – была некая Куроедова. Выходит, что она – его очередная супруга, и автор рассказывал свою собственную историю… Кто он такой, этот Куроедов?

      – Я не очень-то и знаю. Многочисленный мой читатель. Просто прислал в газету статью.

      Пилипенко укоризненно покачал головой.

      – И как у тебя только совести хватает печатать неизвестно кого и непонятно о чем?

      Жаров