Две половинки райского яблока. Инна Бачинская

, магия черная, магия белая, зеленая… Многие считают, что в наш просвещенный век нам, продвинутым жителям планеты Земля, побывавшим на Луне и приобретающим туристические путевки в космос, вся эта чертовщина вроде бы и ни к чему…

«Магия Запада»,Леонард Малевин

      Глава 1

      Счастливого Хеллоуина!

      Новая эпоха – новые праздники. Сначала как бы случайно, в рамках кросс-культурных связей, ах, мы так похожи, они – открытые добрые простые люди, мы – тоже, дружба навеки, границы не сегодня завтра снесут, визы отменят, и все вместе – к победе сияющих вершин глобализма. Нет, не так… к сияющим вершинам победы глобализма! Или нет! К сияющей победе… Да ладно, и так ясно. И Хеллоуин – милашка-страшилка, у-у-у! Маски вампиров, носатых ведьм в колпаках, пляшущих скелетов производства вездесущего Китая, чуткого к мировой конъюнктуре, – мы только подумали, а Китай уже изобрел, произвел и заполнил полки магазинов, причем по доступным ценам, посылая в нокдаун неповоротливого отечественного производителя. Пользуйтесь на здоровье!

      Я стояла в полутемном подъезде собственного дома, вертя в руках открытку, на которой черным по белому, то есть по желтому, было написано, что Наташа Устинова (это я) «приглашается на предхеллоуинскую распродажу сувениров, магических принадлежностей и др. предметов в магазин «Астарта», имеющую место быть 13 октября с.г. Адрес магазина: ул. Н.В. Гоголя, 13. Часы работы: с 10 утра до 22 вечера. Просьба стучать. Счастливого Хеллоуина, Наташа Устинова!»

      Первой реакцией на приглашение была оторопь, второй – вышеприведенные раздумья о новой эпохе, третьей… снова оторопь. Во-первых, почему «Наташа»? А не «Наталья»? Я ведь не публичная фигура, которую можно так запросто… Ну, что-нибудь вроде: «Сегодня мы принимаем у себя замечательную актрису, певицу, художника-модельера и мецената Наташу (допустим) Буреломову». Ее – можно, меня… нет, кажется. Во всяком случае, до сих пор я была Наталья Васильевна, или Наталья, или госпожа Устинова, работник Банковского союза. Можно не уточнять, что была я там маленьким винтиком, незаметным белым воротничком. Если пойти еще дальше по пути самокритики, то жалким клерком, из тех, которых пруд пруди в романах критического реалиста Чарльза Диккенса – предмета моей дипломной работы тысячу лет назад.

      Да… Кажется, я несколько отвлеклась. Наташей меня называют только свои. Он тоже называл меня Наташа… в самом начале, один день всего, а потом придумал другое имя, «штучное», как и все, что его окружало… Ну да ладно, чего уж теперь… И это получалось у него удивительно… удивительно мягко… Он смотрел мне в глаза, светло улыбаясь, и повторял, словно пробовал на вкус: «Наташа… Наташа…», а я горела щеками и ушами, внимая волшебному звуку его голоса, и таяла, таяла, таяла… Мы оба сидели в укромном уголке самого крутого ресторана города «Английский клуб», в котором он был завсегдатаем, а я – попала в первый раз в жизни. И в последний, как оказалось.

      Посещение ресторана проходило под пунктом первым в процедуре охмуряжа, как объяснила мне моя опытная коллега Зинаида Яковенко, самая большая сплетница в нашем учреждении.

      – Скажи спасибо, что в «Английский клуб», а не в «Тутси», куда он водил Ленку Репкину или Лариску из администрации.

      Не президента, а Союза. Администрации нашего Банковского союза, где я работаю, уже почти год. «Английский клуб» – это все-таки статус и признание.

      – Можешь гордиться, – сказала Зинаида. – Кстати, как там, в «Английском клубе»? Устрицы, рябчики, шампанское рекой и цыгане? В отдельном кабинете?

      Лицо Зинаиды выражало вдохновение. Она била копытом от нетерпения разнести новость по отделам, присочинив про отдельный кабинет, шампанское из туфельки прекрасной дамы и табор цыган.

      – Цыган не было, – сказала я. – Играли классику – Вивальди, Моцарта…

      Зинаида мне, разумеется, не поверила. То есть не то чтобы не поверила, а пропустила мимо ушей. Отрываться нужно с цыганами и шампанским из туфельки, в лучших традициях денежных мешков. Хорошо еще, если присутствует дрессированный медведь или какой-нибудь другой зверь, пантера, например, на поводке со стразами. Одним словом, сделайте нам красиво. Она взглянула на мои туфли, и на лице ее появилось выражение, которое читалось как «надеюсь, на тебе были другие туфли!».

      Я вздохнула и прислонилась к облупленной стене лестничной площадки. На мне было офигительное, как называет этот стиль моя школьная подруга Татьяна Сидорова, платье, которое она же мне и одолжила, и туфли, стоящие целого состояния (понимай – полторы зарплаты) – из черной замши, остроносые, на тонком каблучке – произведение искусства, а не туфли. Я помню, как взяла их в руки – сердце замерло на долгий миг и вдруг понеслось вскачь. Тоненький мальчик опустился передо мной на колени – дело было в «Пассаже», где такие спектакли предусмотрены внутренним распорядком и входят в цену продукта, снял с моих ног не новые, но довольно приличные еще осенние туфли, надел это замшевое чудо, и… и… мы оба замерли от неземной красоты. Можно тысячу раз быть выше этого, подразумевая под «этим» дорогие вещи, дорогие украшения и дорогие рестораны… Зелен виноград! Эх, были