Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий. Жанна Долгополова

ь в том русском мире, глубинную связь с которым ты ощущаешь как корни, уходящие в «родную почву». Но «почва» и «почвенничество» – термины XIX века, а к началу XX столетия их заменило понятие «место в жизни», порожденное экзистенциализмом и эпохой глобальных этнических и геополитических переворотов. В личной и профессиональной жизни Жанны Долгополовой эта экзистенциальная формула реализовалась в трех жизненных планах. Эмигрировав в Израиль, она сохранила связи с миром русской культуры и сыну Грише, которого вывезла из Питера четырехлетним малышом, сумела передать эту живую связь с родным-неродным языком в такой полноте, что, повзрослев, он преподает русское (наряду с австралийским и новозеландским) кино, телевидение и электронные средства информации в University of New South Wales, Сидней, Австралия, а также является директором ежегодного русского кинофестиваля в Австралии – самого большого русского кинофестиваля за пределами России. На уровне «социального» общения Жанна с профессиональным умением помогала своим бывшим соотечественникам, культурные горизонты которых были ограничены монолингвизмом, по-новому взглянуть на старую и новую Россию, лучше понять судьбу и жизнь евреев в диаспоре и на новообретенной родине в Израиле. В обзорных статьях и рецензиях, написанных по-русски, она всегда исходила из того, чем сама была взволнована, что удивляло ее новизной и оригинальностью постановки вопроса. Этими новыми идеями и поворотами мысли она спешила поделиться с читателями, делая это с большим тактом, не навязывая им авторитарных суждений, а наоборот – стремясь вовлечь их в дружеский обмен мнениями.

      Жанна Долгополова уехала из Ленинграда в 1972 году, одном из самых суровых по отношению к «отъезжантам» в Израиль. Филолог-русист с хорошим знанием английского языка, она не знала иврита и была лишь в общих чертах знакома с историей еврейства, что психологически и эмоционально делало эмиграцию сложной, болезненной. Для словесников перемещение в пространстве культурного и языкового общения особенно травматично: иностранный язык, сколь хорошо он ни изучен, все равно остается в чем-то «другим», образные и эмоциональные нюансы которого переживаются как нечто иное, не то, с чем ты пришел в жизнь. Помню, как незадолго до отъезда Жанна передала мне слова одной из ее подружек из университетского семинара, которая, узнав о ее решении эмигрировать, воскликнула: «Нет, нет! Мы обручены с русским языком, мы обречены ему!» В этом патетическом высказывании есть большая доля истины: одолеть неизбежную боль ностальгии такому эмигранту очень трудно, потому что даже люди, с детских лет свободно владеющие двумя языками, ощущают себя в этих разных языковых культурах по-разному. Эмиграция помогает одному профилю более четко прорисоваться на фоне другого, создает двойную перспективу, но найти формы словесного выражения такому двойному видению дано не каждому. Ведь даже Набоков и Бродский в каждом отдельном случае создавали не переводы, а разные художественные версии одного и того же экзистенциального сюжета. Убедившись в этом и на личном, и на профессиональном опыте, Жанна приняла близко к сердцу ощущение культурной обделенности, коммуникативно-языковой неполноценности, от которого страдали, оказавшись за рубежом, многие из ее бывших соотечественников. Последнее десятилетие своей жизни она провела в виртуальных беседах о русском языке, литературе и культурно-исторической памяти с эмигрантами – россиянами по рождению. К этой широкой аудитории она приобщила и читателей из современной России, пожелавших получить лучшее представление о русской зарубежной периодике, а в кругу профессионалов – американских университетских коллег и студентов-славистов.

      Темы и сюжеты индивидуальных публикаций показывают, как Жанна Долгополова сумела осмыслить свой профессиональный и эмигрантский жизненный опыт и сделать его полезным для расширения культурных горизонтов «русских американцев». Статьи помогают бывшим советским евреям преодолеть безъязычие и узнать много нового о самих себе, о своем народе, о судьбах предыдущих еврейских эмигрантских поколений, о трагедии Холокоста, по-новому и глубже понять историю борьбы за предупреждение геноцида, за культурную самоидентификацию.

      Свои публикации Жанна помещала по большей части либо в «Новом журнале», либо в изданиях, которые, возникнув по инициативе объединения «Друзья беженцев из Восточной Европы», стали во многом голосом еврейской эмиграции третьей волны. Это в первую очередь журнал-газета «Шалом», издаваемая с 1977 года на русском языке в Чикаго, а также возникшие независимо от каких бы то ни было конфессиональных или политических спонсоров сетевые журналы, из которых «Заметки по еврейской истории» можно считать наиболее авторитетным.

      «Новый журнал», редактором которого в настоящее время является Марина Адамович, был основан в 1942 году писателями М. Алдановым и М. Цетлиным. С 1946 по 1959 годы его главным редактором был гарвардский профессор истории, культуролог и политолог М.М. Карпович, далее – известный в русском зарубежье романист Роман Гуль. За годы своего редакторства М.М. Карпович, ученый феноменальной лингвистической одаренности и академической эрудиции, не только сделал «Новый журнал» компендиумом тщательно комментированных сведений об историко-культурных и геополитических событиях в жизни сталинской России, гитлеровской Германии, Западной Европы и Америки, но