Настоящие индейцы. Олег Дивов

ет сидит на одном месте, карьеру же надо делать, мог давно оказаться ректором в колледже пониже рангом. А Кид не суетился.

      Когда-то он сам стоял в шеренге выпускников факультета тактической разведки. Служил недолго, но разведку не бросил: вернулся преподавателем на родной факультет. В его публичном досье отсутствовала информация о другой работе – кстати, основной. Разведчики не уходят на покой, они слишком востребованы. Кого-то с распростертыми объятиями встречают в Агентстве федеральной безопасности, кто-то получает нехилую зарплату – вместе с ответственностью – в частных охранных структурах. А лучших ждут в военной контрразведке. Кида ждали прямо-таки с нетерпением.

      Особого секрета из этого никто никогда не делал, да и незачем: Кид Тернер – страж конституции, а не потеницальный нелегал. Но мы, юные хоббиты – так на студенческом арго звали курсантов факультета тактической разведки, – любили его не за профессиональные качества. Нам всем он был отцом родным. И дружба эта сохранялась на долгие годы.

      – Не-а, – сказала я. – Кид, ну какие вопросы, история же белыми нитками шита.

      На «ты» мы перешли, еще когда я училась на первом курсе. С тех пор Кид обращался ко мне по фамилии лишь в сугубо официальной обстановке, ну или когда добродушно иронизировал.

      – Да, – согласился Кид. – Как обычно. Весь расчет на то, что человека не будут искать.

      В феврале этого года Максимиллиан Альберт ван ден Берг, князь Сонно, плейбой и финансовый аллигатор, столкнулся с неразрешимыми личными проблемами. На самом деле, конечно, настоящих проблем не было, но звездный принц имеет право на капризы, если они законны и романтичны. Князь добровольно отказался от всего имущества в пользу своей бывшей жены, которую любил слепо и безрассудно, сменил фамилию и ушел в армию. Под именем Максима Люкассена он служил в округе генерала Рублева, который старательно притворялся, что никогда раньше не встречал этого человека. Служил не за страх, а за совесть, имел репутацию лихого и отчаянного, но притом безусловно честного и надежного офицера.

      Летом его откомандировали в распоряжение генерала Мимору, в третий округ. Фронтир, повышенный риск, спецзадание. В принципе, ничего страшного: доставить груз на строящуюся базу и забрать отслуживших контрактников. Вся сложность – что путь никак не прикрыт, и база не защищена от атаки сверху. На обратном пути коммандера Люкассена внезапно понесло за Фронтир, в глубь чужой территории, там он поднял мятеж, его сторону приняли три члена команды. Люкассен собирался перегнать корабль к диссидентам, но помешали офицеры-контрактники. У них кончился срок службы, но ведь не совесть… На борту началась перестрелка, и все, что смогли Люкассен с его подельниками – взять заложника и уйти на поверхность ближайшей планеты. Коммандер уже был тяжело ранен. Через сутки заложник сумел бежать, угнав челнок. Он и сказал, что Люкассен мертв. С корабля отправили поисковую группу. Группа обнаружила труп, с него сняли идентификационный чип, а тело оставили на месте: в том районе свирепствовала чума, была немаленькая опасность заражения. Подельники Люкассена затерялись, их следы не обнаружили.

      Все бы ничего, только планета, на которую спустился умирающий Люкассен, называлась Саттанг. И была она единственным в нашей галактике действительно независимым государством. Вся диссида: Эльдорадо, Куашнара, Шанхай – это, в сущности, бунтарски настроенные земляне. Их независимость держалась на том, что они сумели улететь далеко от Земли, а когда федеральный центр спохватился, отщепенцы уже окрепли и представляли собой нешуточную силу. Прозвище «диссиденты» достаточно полно отражало их суть. Людям надоело подчиняться Земле, вот и все. Шанхай стал огромной, раскинувшейся на десятки планет Китайской империей, Эльдорадо – типичной латиноамериканской диктатурой, а Куашнара мало чем отличалась от нормального федерального штата, разве что порядки там попроще. Из всех диссидентов Земля признала независимость только Куашнары. При этом с Шанхаем поддерживался вооруженный нейтралитет, а вот с Эльдорадо шла необъявленная, упорная и жестокая война. И обычно под изменой подразумевали переход именно на сторону Эльдорадо. А Саттанг стоял особняком.

      Когда началась массовая колонизация, человечество с изумлением и радостью обнаружило, что у него есть братья по разуму. В нашей галактике нашли еще три гуманоидные расы. Две первые замерли в развитии, причем на очень раннем этапе – еще догосударственном. Разумеется, у них были какие-то самоназвания, только никто из землян их не знал. Первую расу прозвали эльфами – за небольшой рост, хрупкость и изящество сложения, кукольную красоту. Вторую – орками, потому что они больше всего напоминали горилл, освоивших прямохождение. Никаких вопросов, что с ними делать, не возникало: без помощи Земли эти виды гуманоидов довольно быстро вымерли бы от накопившихся болезней. Их нативные планеты вошли в состав федерации, но скорей на правах заповедников. Эльфов и орков вывозили десятками и сотнями, адаптировали к нашему обществу. Правозащитники кричали, что мы убиваем самобытную культуру, – но они всегда это кричат. Как по мне, только растворение в нашем социуме дало мощный толчок к развитию что эльфам, что оркам.

      Третья раса была другой. В сущности, она от человека отставала