Допустимый ущерб. Чингиз Абдуллаев

>Миром правит произвол, справедливость бывает только на сцене.

Фридрих Шиллер

      Истинное поклонение состоит не в том, чтобы бесконечно повторять молитвы и много поститься, а в том, чтобы занимать свой разум постоянным размышлением о божественном.

Имам Аскари

      А в общем-то – какие пустяки!

      Всего лишь – тридцать тысяч гугенотов.

Белла Ахмадулина

      Пролог

      Рядом с Алеппо вот уже несколько месяцев шли затяжные бои без особого успеха для воюющих сторон. Противники уже осознали, что победить невозможно, любое наступление приведет к еще большим жертвам, а отход будет выглядеть поражением.

      Поэтому правительственные войска делали вид, что усердно выбивают боевиков из кварталов, занятых ими. Оппозиционеры тоже делали вид, что ожесточенно сопротивляются.

      Командиры получали снаряды, новое оружие и деньги на вербовку добровольцев. Именно поэтому все они были лично заинтересованы в затягивании этого противостояния.

      Иногда к каждой из сторон подходило небольшое подкрепление. Но общий баланс сил не особенно менялся. Только время от времени, примерно раз в месяц, те или другие устраивали интенсивную артиллерийскую канонаду, обстреливали противника и расходовали свои запасы снарядов.

      Бои шли в основном за шоссе, ведущее к Алеппо, и северную часть города. В районе Лирамуна располагались оппозиционеры. Их отряды возглавляли боевики, прибывшие сюда из Катара и Саудовской Аравии.

      Захру контролировали правительственные войска. Им помогали боевики «Хезболлы», окопавшиеся в соседнем районе Халеб аль-Джедад.

      Постороннему человеку, непосвященному европейцу или американцу все это могло показаться сплошной абракадаброй, но на Востоке, а особенно на Арабском, все понимали, кто и за кого воюет. А самое главное – почему.

      Секта алавитов, традиционно правящая в Сирии, насчитывает всего шестнадцать процентов от общего населения государства. «Хезболла» является шиитской организацией, которую поддерживал и финансировал Иран.

      Противниками президента Сирии Башира Асада в основном являются сунниты, которые получают помощь из Катара и Саудовской Аравии.

      Одним словом, противостояние, начавшееся в мусульманском мире полторы тысячи лет назад, сразу после смерти Пророка, продолжается до двадцать первого века. Оно делит мусульманский мир на непримиримых шиитов и суннитов.

      Схватки в районе Захры в последние несколько дней усилились. К правительственным войскам подошел еще один отряд боевиков «Хезболлы».

      Когда начался очередной артиллерийский обстрел, сразу несколько человек перебежали от одного здания к другому. Они хотели под его прикрытием прорваться к центральной площади Алеппо и неожиданно наткнулись на тяжелораненого мужчину, который пытался им что-то сказать.

      – Это наш или чужой? – равнодушно спросил командир группы, глядя на умирающего человека.

      – Не знаю. – Один из его людей наклонился и громко спросил: – Ты кто? Как тебя зовут? За кого ты сражаешься?

      – Откуда вы пришли? – вместо ответа сумел выдавить из себя раненый.

      Судя по черной крови, которая текла из раны в боку, было понятно, что он умрет буквально через несколько минут. Люди, находившиеся на войне не первый день, понимали, как опасна такая рана. Несчастному уже нельзя было помочь.

      – Мы из района Халеба, – пояснил командир, тоже наклоняясь к умирающему. – Ты что-то хочешь сказать?

      – Кто ты? – снова простонал раненый.

      Было понятно, что он едва держится, из последних сил пытается не потерять сознание.

      – Командир отряда Джераб Айхан. Кто ты такой? Что ты хочешь?

      – Вы на стороне правительственных войск?

      – Можно сказать и так, – подтвердил командир.

      – Сообщите в посольство России. Пусть передадут. Джихад… Москва… чемпионат… во время хаджа.

      – Что он говорит? – не понял Джераб.

      К ним протиснулся врач отряда, тоже наклонился к умирающему и спросил:

      – Что вы хотите сказать?

      – Передайте… чемпионат… хадж… Москва.

      – Бормочет что-то непонятное.

      – Ты сумеешь его спасти? – спросил на всякий случай Джераб.

      Врач покачал головой и убежденно произнес:

      – Ему уже нельзя помочь.

      – Пусть назовет свое имя, – потребовал Джераб.

      Врач снова наклонился к раненому. Но тот уже ничего не мог произнести, дернулся и стих.

      – Все, – сказал врач. – Он умер.

      – Ты понял, что он говорил? – уточнил Джераб.

      – Ничего не понял. Может, он бредил?

      – Наверное, – отмахнулся Джераб. – Идем дальше. Нам нужно пробиться к площади.

      Командир не мог предположить, что в группе, которую он сам