Миниатюры. Александр Рудазов

глазки смерили пичугу непонимающим взглядом, кожа на лбу пошла складками. Боров оглядел взглядом двор и обнаружил, что все животные с большим вниманием слушают соловья. Тогда в движение пришли задние ноги – свинские копыта замелькали в воздухе, забрасывая несчастную птаху помоями. Соловей, превращенный в ком грязи, последний раз пискнул и упал на землю.

      – Никому не нравится здоровая критика! – обиженно хрюкнул боров.

      Под куполом цирка шло очередное представление. Зрители, затаив дыхание, следили за происходящим на арене, слышались вскрики ужаса – звери, выступающие внизу, могли напугать кого угодно.

      Укротитель смотрел на это, затаенно улыбаясь. О, сам-то он нисколько не боится своих питомцев! Пусть они свирепые хищники, пусть их зубы и когти остры и безжалостны – но в его венах течет кровь настоящего мужчины!

      – Алле-оп! – гаркнул дрессировщик, хлестнув бичом.

      Полосатая зверюга утробно взвыла и перепрыгнула на соседнюю тумбу. Желтые глаза горят бешеной яростью, усы гневно топорщатся – получи он малейшую возможность, и франтовской костюм этого ничтожного двуногого обагрится алым!

      Укротитель вновь улыбнулся. Он прекрасно понимает, о чем думают его питомцы. Однако страха по-прежнему не испытывает – хотя на теле хватает шрамов, полученных от столкновений с этими зверюгами.

      Храбрец сожалеет только об одном… Он до сих пор не сумел исполнить заветную мечту, совершить коронный номер всех укротителей хищников – засунуть голову в пасть зверя. Возможно, никогда и не совершит… А как бы хотелось однажды… но увы, увы…

      Он выпрямился и раскланялся во все стороны – не годится показывать публике грустные мысли.

      А зрители продолжали скандировать:

      – Ку-кла-чев! Ку-кла-чев! Ку-кла-чев!

      На скамейке сидит старенький дедушка, кутающийся в рваненький тулупчик. Настороженный взгляд не отрывается от подростков, снующих туда-сюда по аллее. У многих в руках чудные приборы, мигающие огоньками, в ушах торчали диковинные штуковины, они ведут странные и непонятные речи на каком-то диком жаргоне.

      Старик взирал на это с ужасом – все это так не похоже на блаженные времена молодости! Нынешняя молодежь не имеет ничего общего с той, что была когда-то. Культура исчезла бесследно, остался какой-то уродливый суррогат!

      К скамейке подошел внук старика. Он потянул его за рукав и строго сказал:

      – Деда, пошли домой. Мама велела тебя привести – ужин остывает!

      – Зочем ви тгавите?! – жалобно возопил дедушка. – Выпей йаду, сцуко!

      – Дед, я тебя не понимаю, – устало ответил внук. – Выражайся нормальными словами, а?

      – В Бобруйск, жывотное! – заорал на него старик. – Учи албанский!

      Внук устало вздохнул и уселся рядом. Дед безнадежно отстал от жизни…

      Шел 2060 год…

      Был у некоего человека сосед, в саду которого росли яблони. Каждую ночь этот человек перелезал через забор и до отвала наедался спелыми яблоками. Хозяин сада знал об этом, но не хотел ссориться с соседом, поэтому никому не жаловался. Однако каждый раз укорял ночного вора: