Krasota и Qartuli. Дарья Цивина

екта в России еще было, и его появление очень симптоматично и показательно. Ресторатор Борис Зарьков, создавший свой проект Krasota, артикулировал главный тренд российского ресторанного бизнеса. Мы перестали воспринимать еду в ресторанах как самостоятельную ценность. А если быть совсем честными, то никогда и не начинали. В советское время в ресторанах играли ВИА, после падения железного занавеса, с притоком заграничных денег и кадров, произошел подлинный гастрономический бум, но очень быстро, уже с конца 90-х, всевозможные визуальные эффекты и сопутствующие еде развлечения – от живых коз до модных диджеев – снова стали неотъемлемой частью московского ресторанного ландшафта. Главные действующие лица «Красоты», создававшие проект вместе с идеологом проекта Борисом Зарьковым,– продюсер Антон Ненашев, бренд-шеф Владимир Мухин и дизайнер Наталья Белоногова – и это очень важный момент. В «Красоте» доведены до абсолюта все запросы современного ресторанного посетителя. Гость гастрономического театра готов платить 18 500 руб. за ужин лишь потому, что наглядно, зримо ощущает, за что он платит. Вокруг зрителя, с помощью видео-, аудио- и световых эффектов разворачивается настоящее игровое действо, куда плотно вплетены подачи блюд и напитков. Смысл иммерсивного гастрономического театра заключается в том, что вы пробуете еду не с закрытыми, а с широко открытыми глазами, внимательно глядя по сторонам и внимая звукам, свету и картинке. Больше нет задачи концентрироваться на вкусе перепелки с черной смородиной или печеного картофеля с карасями, потому что сами по себе они не могут вызвать у вас нужной эмоции. Необходимыми и беспроигрышными приправами для еды становятся видеопроекции, узнаваемые музыкальные фрагменты и литературные цитаты и, конечно же, театральный свет, способный превратить любое блюдо в арт-объект. Таким образом, посещение гастрономического театра для потребителя становится чем-то средним между походом в Большой театр, в кино и на ужин в стиле fine dining. Воздействие на все органы чувств, обращение к подсознательному, долгий шлейф впечатлений и эмоций, бережно сохраненная на память «программка»-меню и, как следствие, отчетливое желание приобрести билет на следующий спектакль. По такому принципу работают современные театры, ту же схему постепенно должна освоить и Krasota – сейчас идет только одно иммерсивное представление под названием «Imaginary Russia», но в планах еще несколько – например, спектакль, посвященный русскому искусству, и тематический спектакль для детей. О содержании действующей постановки говорить нет особого смысла – для кого-то пафосная эстетика спектакля с многозначительным имперско-патриотическим подтекстом окажется близкой, кто-то над ней посмеется, кого-то передернет от дурновкусия, но сам факт, что поход в ресторан нового формата может вызвать политическую и эстетическую дискуссию – уже тектонический сдвиг привычных смыслов и глобальный прорыв в бизнес будущего. О том, что новый формат ресторана актуален и уже по-настоящему востребован, свидетельствует тот факт, что все билеты в Krasota распроданы до конца февраля. Внушает ли это радость и оптимизм? Тем, кто ценит продукты как самодостаточное уникальное явление, для кого гастрономия является объектом искусства, кто привык вдумываться и анализировать свои вкусовые впечатления, кому искренне интересен пейринг еды и вина, кто привык сопровождать ужин обсуждением всего того, что он пробует, и немедленно делиться своими впечатлениями, словом, тем, кто любит старый добрый формат ресторана, каким он сотни лет существует в Европе, вряд ли захочется верить, что Krasota спасет мир. Но таких, как мы понимаем, в обществе абсолютное меньшинство, как и тех, кто бумажные газеты все еще не готов променять на digital, а Венецианской биеннале предпочитает походы в Лувр и Уффици. Будущее, увы, не за ними.