Не буди ведьму. Татьяна Корсакова

ты что удумала? – шепотом спросила Ирка. – Ты его к Сказочнику тащить хочешь, что ли? Я тебе в этом деле не помощник, так и знай! Я крещеная, православная и вообще… я ни ведьмаков, ни собак не люблю.

      Тащить… Арина выпрямилась, сдернула с плеч кардиган, длинный, плотной вязки, еще совсем новый. Арине было его жалко, но пса ей было жалко еще больше, а на руках ей его долго не пронести.

      – С ума сошла, – прокомментировала ее действия подруга. – Ненормальная!

      Арина расстелила перед псом кардиган, сказала ласково:

      – Давай ты сам, а я помогу.

      Он ее понял – по глазам было видно. Понял, но сделать ничего не смог.

      – Да погоди ты, – послышался за спиной сердитый голос Ирки. – Давай вдвоем, ты за перед, я за зад. Только если он меня укусит и я заражусь бешенством, я потом тебя специально покусаю! Будем вместе уколы колоть.

      Вдвоем они кое-как переложили пса на кардиган, который тут же пропитался кровью.

      – Все, хрен отстираешь, – сказала Ирка и тут же добавила: – До Сказочникова дома донесем и возле калитки оставим. Ясно? Во двор к нему я не пойду ни за какие коврижки, даже если он мне жениха пообещает красивого и богатого.

      Калитка оказалась не заперта, наоборот – гостеприимно распахнута.

      – Оставляем тут и идем на работу! – Ирка смахнула выступившую на лбу испарину. – Тяжеленный, зараза! Даром что тощий.

      – Давай постучим. – Не дожидаясь возражений, Арина несколько раз ляпнула калиткой.

      – Сдурела! – зашипела на нее Ирка. – Совсем свихнулась?

      Они подождали минуту, потом еще раз постучали и снова подождали. Ответом им была тишина.

      – Может, его нет дома? – предположила Ирка не слишком уверенно. – Ушел по делам, в магазин там или за пенсией…

      – Он дома. – Арина не знала, откуда взялось это свербящее чувство, что Сказочник никуда не ушел. И знать не хотела, если честно.

      Пес больше не закрывал глаз, лежал на пропитанном кровью кардигане, смотрел внимательно.

      – Арин, ну не могу я! – взмолилась Ирка. – Боюсь я его. Понимаешь?

      – Я сама. Тут ведь близко совсем, только двор пройти. Я донесу, а ты меня здесь подожди. Только не уходи. Хорошо?

      Она чувствовала страх – иррациональный, подкрепленный лишь глупыми россказнями, но от этого он не становился слабее.

      – Я подожду. – Ирка порылась в сумке, едва не выронила зонт, достала мобильный. – Если что, я в полицию и в МЧС… и ребятам на «Скорую». Вот! – выдохнула она и замолчала, глядя на Арину так, словно виделись они в последний раз.

      – Не надо никому звонить, – улыбнулась Арина и как могла бережно подняла пса.

      Он застонал, снова почти как человек, прикрыл глаза. Длинные лапы его едва не волочились по земле, когда Арина, сгибаясь под немалым весом, решительно ступила на чужую, запретную территорию.

      Двор был неухоженный, поросший высокой травой, сквозь которую к прогнившему крыльцу вела узкая тропинка. Арина покрепче прижала пса к себе. Он был тяжелый, едва ли не тяжелее ее самой, от него пахло