На месте Валерии. Элизабет Бенавент

-line/>

      1. В один прекрасный день

      Я прекратила стучать пальцами по клавиатуре компьютера и, потеребив волосы карандашом, перечитала текст: «Они переглянулись. Разделявшее молодых людей расстояние в несколько метров не имело значения, ибо мысли обрели материальную форму, соскользнули на пол и пустились вскачь, пытаясь улизнуть. Их взгляды встретились, и на долю секунды все вокруг замерло – даже ветерок, колыхавший ветви деревьев, утих за окном. Но она моргнула, и оба поспешно отвели взгляд, смущенные, растерянные и очарованные внезапной мыслью, что можно так просто, с первого взгляда влюбиться в незнакомца».

      Закатив глаза, я швырнула карандаш на стол и вскочила, словно меня внезапно подбросила вверх пружина, кем-то тайно зашитая в сиденье стула.

      – Вот дерьмо!

      Разумеется, я отлично знала, что никто меня не услышит, но испытывала жгучую потребность выплеснуть накипевшее. «Какое все-таки дерьмо». Мысли мои перекликались с началом «Звездных войн», только выразить их я могла исключительно в нецензурной форме. Полное дерьмо. Жуткое дерьмо. То, что я написала, – просто куча дерьма, огромная куча дерьма.

      Приходилось признать печальную истину: у меня иссякло вдохновение. Отрабатывая номер, я написала пятьдесят семь страниц, и, ясное дело, получилась полная ерунда. Нелепый, чудовищный вздор – на школьные литературные конкурсы участники и то представляют куда лучшие тексты. Я ставила перед собой цель за день написать не меньше двух страниц, но в нынешних условиях меня несказанно порадовали бы всего два или три приемлемых абзаца. Приемлемых? Размечталась.

      Сидеть за компьютером до вечера совершенно не имело смысла. Дома я находилась одна и потому могла себе позволить не притворяться. Я прекрасно понимала, что в тот день из-под моего пера не выйдет ничего путного. А может, не выйдет никогда. Из комнаты, служившей кабинетом и гостиной, я переместилась в спальню (длина пути не превышала трех шагов) и села на кровать. Бросив быстрый взгляд на свои босые ноги и придя в ужас от их вида – лак на ногтях совсем облупился, – я придвинула поближе пепельницу и закурила сигарету.

      Что со мной происходит? С каких пор я перестала считать зазорным выглядеть неряшливой клушей? Покосившись на телефон, я подумала долю секунды и схватила трубку.

      Один гудок… два… три…

      – Слушаю! – ответила моя лучшая подруга.

      – Представим, что я законченная неудачница. Ты будешь по-прежнему меня любить? – спросила я на одном дыхании.

      От громкого смеха Лолы у меня завибрировали барабанные перепонки.

      – У тебя паранойя, – заявила она.

      – Нет у меня паранойи. Я до сих пор не написала ни одного стоящего предложения. В издательстве мне дадут пинка под зад. Хорошего такого пинка. Впрочем, это уже будет не важно. Я сама себе не прощу.

      – Послушай, никто, кроме меня, не имеет права устраивать тебе трепку, Валерия, – напомнила любящая подруга. Наверное, она хотела меня утешить.

      – Знаешь, что самое трудное для писателя? Опубликовать второй роман. Вторая книга… Она подразумевает, что автор не пустышка и ему есть что сказать. У меня же в душе сумбур, а в голове полная каша. Моей второй кучей дерьма – вот чем будет эта книга.

      – Не глупи.

      – Я говорю серьезно, Лола. Кажется, я сделала ошибку, бросив работу. – Я обхватила голову руками и почувствовала, как дернулся жалкий растрепанный пучок.

      – Не болтай чепуху. Работа надоела тебе до чертиков, а шеф был сущим уродом. На жизнь тебе вполне хватает. Так в чем же дело?

      Дело было в том, что деньги рано или поздно закончатся, а намерение «попытать счастья на книжном рынке» изрядно попахивало авантюрой. Я всего на миг погрузилась в раздумья – меня тут же отвлек от них гудок автобуса, неожиданно прозвучавший на другом конце телефонной линии. Я посмотрела на часы. В двенадцать утра Лоле полагалось еще сидеть на работе.

      – Я не вовремя? – уточнила я.

      – С чего ты взяла?

      – Слышен шум машин. Ты идешь по улице?

      – Да. Я прикинулась, будто у меня страшно разболелась рука, и сбежала с поля боя.

      Я покачала головой, неодобрительно усмехнувшись. В этом вся Лола…

      – В глубине души я знала, что не нарушу твой рабочий график, позвонив в середине дня. Однажды именно тебя выгонят пинком под зад, моя дорогая.

      Лола захихикала:

      – Я работаю быстро и добиваюсь отличных результатов, сомневаюсь, что на мое место найдут другую кандидатуру.

      – Возможно, это будет человек, который не расположен к симуляции, – предположила я, рассматривая свои руки и с сожалением признавая, что маникюр тоже оставлял желать лучшего.

      – Послушай, я в двух остановках от твоего дома. Хочешь, зайду?

      – Конечно, хочу.

      Она дала отбой. Лола не имела привычки прощаться, заканчивая разговор по телефону.

      Я задумалась о бурной жизни Лолы и, конечно, вспомнила о знаменитом ежедневнике в красной обложке