Заблудшая душа. Вера и Марина Воробей

уезжают! А сами-то всего лишь на каких-то несчастных десять дней отчалили. Все было превосходно, просто замечательно. Приподнятое, какое-то нереальное состояние духа омрачало лишь одно обстоятельство: Артем, старший брат Каркуши, остался дома. Вначале они собирались ехать втроем, даже три путевки в турагентстве заказали, но потом Артем заявил, что не может никуда поехать, так как ему предложили нечто такое, от чего он просто не может отказаться.

      – От таких предложений не отказываются, – заявил он тоном бывалой кинозвезды. – Если меня заметят, а меня наверняка кто-нибудь заметит, – самоуверенно добавил он, – предложения сниматься градом посыпятся!

      А речь-то всего-навсего шла о съемках очередного рекламного ролика. Но Артем, который учился на последнем курсе ВГИКа на актерском отделении, уверял, что работа предстоит серьезная и роль у него не такая, как была в прошлый раз, когда он рекламировал мыло «Цветы России», а со словами. Причем их, в смысле слов, довольно много.

      Да и что толку сейчас сожалеть о случившемся? Факт, как говорится, оставался фактом: Артем никуда не поехал. Впрочем, сегодняшний вечер был в полном Каркушином распоряжении, потому что Артема пригласил с ночевкой однокурсник, имени которого брат ей не сообщил.

      «Кстати, замечательная идея! – подумала вдруг Катя. – А почему бы и мне не организовать вечеринку? Или, как теперь все выражаются, вечерину? И как это мне раньше не пришло в голову?»

      Первым делом она позвонила Незнакомке, но та не смогла принять ее предложение.

      – Что же ты раньше не позвонила? – не скрывая сожаления, спросила Ольга. – Сережка билеты в кино купил, обидится, если я откажусь.

      Но первая неудача Каркушу не остановила, и она позвонила Люсе Черепахиной. По закону подлости той дома, естественно, не оказалось. Катя сделала еще одну попытку, на этот раз уже почти не веря в успех своей затеи. Галя Снегирева вначале будто бы обрадовалась, но потом вспомнила, что обещала маме сделать в квартире генеральную уборку, поскольку к ним приезжает родственница из другого города.

      Больше звонить было некому. Но не сидеть же дома в такой день? Отъезд родителей Каркуша приравнивала к празднику.

      Одевшись, девушка решила отправиться погулять. Обычно в такое время, а стрелки часов подползали уже к половине десятого, ей не разрешалось выходить из дому. Но теперь ведь она сама себе хозяйка, и спрашивать разрешения не у кого!

      В метро было душно и, как всегда, как-то по-особенному пахло. Оказавшись на платформе, Катя вдруг поняла всю нелепость своего поведения, ведь ехать ей было совершенно некуда. Так чего ради она здесь торчит, в грохоте и сутолоке? Не кататься же, в самом деле, по кольцевой без всякой цели! Нет, такая перспектива ей совсем не улыбалась.

      Девушка вздохнула и хотела уже было направиться к эскалатору, как тут кто-то осторожно потянул ее за рукав.

      – Девочка, дай, пожалуйста, рубль, – услышала Катя и резко обернулась.

      С невыразимой печалью в глазах на нее смотрела девчонка. Одета она была довольно аккуратно, никаких лохмотьев, какие обычно натягивают на себя попрошайки, да и лицо как будто чистое… Причем чистое не только в смысле грязи, но и в смысле выражения. Взгляд хоть и печальный, но в то же время ясный, открытый, светлые волосы собраны на затылке в «хвостик». Лет девчонке на вид было примерно столько же, сколько и Каркуше.

      – Тебя как звать? – неожиданно спросила Катя, причем неожиданно не только для нищенки, но и для себя самой.

      – Вероника, – не сразу ответила девчонка и улыбнулась.

      – А что ты тут стоишь? Ты где вообще живешь? – продолжала проявлять странный интерес Катя.

      – А я из дому убежала, – последовал бесхитростный ответ и столь же бесхитростное добавление: – Нечего там делать.

      – Понятно, – сказала Каркуша. – Давай бери свою сумку и пойдем.

      – Куда? – Девчонка распахнула свои без того большие, василькового цвета глаза.

      – Ко мне домой.

      В первый же день Каркуша забыла все родительские наставления, ведь ей строго-настрого запрещено было открывать дверь незнакомым людям. Родителям бы и в голову не пришло, что их дочь приведет домой нищенку. Это тебе не дверь незнакомцу открыть! Вообще-то Каркуша и сама не могла бы ответить, зачем она это сделала. Особенно потом, когда по прошествии времени вспоминала об этом странном знакомстве и о тех печальных событиях, к которым оно привело…

      – Чего к стене жмешься? – улыбнулась Катя, включая в прихожей свет. – Раздевайся.

      Вероника будто бы только и ждала этого приглашения. Она быстро и как-то даже судорожно стянула с себя куртку, потом расшнуровала и сняла ботинки, аккуратно поставив их в сторонку. Девушка исподлобья взглянула на Каркушу. В ее взгляде читался испуг. Словно Вероника (если ее и вправду так звали) боялась, что в любую секунду ее спасительница передумает и выставит ее за дверь.

      – Проходи, – изображая из себя радушную хозяйку, сказала Катя. – Вон тапочки, – указала она рукой на розовые с помпоном, так называемые «гостевые» тапочки.

      Гостья