Благородный повеса. Джулия Джастис

ой, робкой женщине. Надо бы под каким-нибудь предлогом вызвать Тьерри Сен-Арно на боксерский поединок и поглядеть, как ему понравится, если его самого отделают по первое число.

      Макс через плечо посмотрел в ту сторону, где находилась дверь зеленой гостиной. Ему пора было идти, от нетерпения он едва стоял на месте, однако постарался, чтобы голос звучал спокойно.

      – Не беспокойтесь. Тут поблизости есть один магазин. К сожалению, проводить вас туда я смогу только завтра утром. А теперь покорнейше прошу извинить, но меня ждут.

      Макс поклонился и уже собирался уйти, но тут она поймала его за рукав:

      – Пожалуйста, останьтесь еще на минутку! Одно ваше присутствие придает мне смелости.

      Ее слова весьма польстили самолюбию Макса. Однако он искренне сочувствовал несчастной, оказавшейся в поистине незавидной ситуации. Макс был младшим сыном графа, занимал привилегированное положение в обществе и привык, что люди все время просят его об услугах. А этой бедной вдове нужно было так мало…

      Макс наклонился и поцеловал ей руку.

      – Всегда рад быть полезным. Но Веллингтон шкуру с меня спустит, если я опоздаю. Предстоит встреча полномочных послов, а это очень важное дело.

      – Да-да, понимаю, начинающему дипломату ни в коем случае нельзя портить отношения с великим Веллингтоном. – Она замерла с приоткрытым ртом, будто собиралась добавить что-то еще, но потом, передумав, сомкнула губы. В глазах стояли слезы. – Ради бога, простите.

      Озадаченный Макс хотел спросить: за что? – но тут тишину разорвал револьверный выстрел.

      Загородив женщину собой, Макс повернулся на звук. Инстинкт военного подсказывал, что стреляли в зеленой гостиной.

      Там, где сейчас должен быть Веллингтон.

      Неужели наемные убийцы?

      – Стойте здесь, в тени, и не двигайтесь с места, пока я не вернусь! – мимоходом распорядился Макс и бегом кинулся в гостиную. Сердце сжимал леденящий ужас.

      В зеленой гостиной стулья были опрокинуты, бумаги беспорядочно раскиданы по полу, а дымовая завеса и запах черного пороха окутывали всю комнату.

      – Где Веллингтон? – рявкнул Макс, обращаясь к капралу, который вместе с двумя другими солдатами пытался привести гостиную в порядок.

      – Адъютант вывел его через черный ход, – пояснил один из солдат.

      – Он не пострадал?

      – Кажется, нет. Старик как раз стоял у камина и ругался на нас – злился, что вы все не идете. Повезло, что он вас ждал, – когда дверь открылась, решил, что это вы, повернулся и успел вовремя отскочить влево, а иначе пуля попала бы прямо в грудь.

      Я знала, что вы будете здесь…

      Эти произнесенные с французским акцентом слова, слезы, печаль, извинение непонятно за что… Макса будто с размаху ударили в живот. Да нет же, не может быть, это просто совпадение!

      Но когда он выбежал обратно в холл, обнаружил, что темноволосая женщина бесследно исчезла.

      Глава 1

Девон, осень 1815 года

      Может, просто уедем, и все? – предложил Макс Рэнсли кузену Алистеру. Оба стояли на балконе с видом на великолепный мраморный фасад Бартонского аббатства.

      – Нельзя, мы же только что приехали, – с раздражением в голосе отозвался Алистер. – Вот бедняги.

      Он указал на слуг внизу – те с ног сбились, пытаясь поднять и унести в дом багаж сразу нескольких вновь прибывших гостей. Алистер продолжил:

      – Готов поспорить, эти чемоданы доверху набиты платьями, туфельками, чепчиками и безделушками. Да уж, к ярмарке невест подготовились основательно. При одной мысли о бренди выпить хочется, да покрепче.

      – Могли бы дать себе труд и написать, что приезжаете домой, тогда мы перенесли бы праздник на другой день, – укоризненно произнес женский голос у них за спиной.

      Макс обернулся и увидел миссис Грейс Рэнсли, хозяйку Бартонского аббатства и мать Алистера.

      – Извини, мама, – сказал Алистер и наклонился, чтобы обнять миниатюрную темноволосую миссис Рэнсли. Когда Алистер выпрямился, Макс заметил на его красивом лице румянец – должно быть, жалел, что мать услышала его нелюбезное замечание.

      – Ты же знаешь, я терпеть не могу писать письма.

      – Это меня всегда удивляло, – ответила миссис Рэнсли, удерживая руки Алистера в своих. – Помнится, в детстве ты бумагу из рук не выпускал, постоянно записывал какие-то наблюдения…

      На лице кузена промелькнула затаенная боль, но уже через секунду исчезла без следа, так что Макс даже засомневался, не показалось ли ему.

      – Это было давно, мама.

      Лицо миссис Рэнсли смягчилось и стало грустным.

      – Ты прав. Но матери никогда не забывают такие вещи. Как бы там ни было, я рада, что ты наконец дома после стольких лет в армии, где постоянно рисковал жизнью, бросаясь в самую гущу битвы. Теперь, когда ты вернулся, разве я могу жаловаться, что не успела подготовиться к твоему приезду? Так что боюсь, придется тебе как-то вытерпеть наш