Освобожденный: Освобожденный. Освободившийся. Возрожденный. Владимир Поселягин

ще один повод был загулять – мне исполнилось семнадцать, и я закончил с отличием школу. Конечно, не с золотой медалью – мне в последнее время наскучила учеба – но тоже неплохо. Дальше для меня открывались широкие просторы – выбирай не хочу. Хочешь – комбайнером. Хочешь – трактористом. Ну или водителем, в конце концов.

      – Давай просыпайся, парень, – и снова хлопки по щекам. Голос был незнакомый.

      Я открыл глаза и попытался рывком встать. Не из-за того, что этого человека не знал, а потому, что даже язык был другой, но я почему-то прекрасно понимал говорившего.

      Ошарашенно оглядев помещение со светлыми стенами, заставленное странными ящиками с прозрачными крышками – в одном из похожих я лежал («Медицинские капсулы», – всплыло в голове) – я поднял глаза на стоявшего рядом парня лет двадцати пяти, который внимательно смотрел на меня и благожелательно улыбался. Одет он был в белый комбинезон с какими-то символами на рукаве, а на голове носил обруч.

      – Ты помнишь, кто ты? Что делал в последнее время?

      – Мы отдыхали на озере… А где я?

      – В тебе столько успокоительного, что, думаю, выдержишь: ты находишься на военной станции «ОреГа-шесть» в секторе двести семнадцать-Б-шесть-ноль на базе Второго пограничного флота империи Антран. Ты – «дикий»… – посмотрев на меня, медик вздохнул: – Что?

      Я опустил поднятую было руку и спросил:

      – Какие еще станции и сектора? Где я? И почему я вас понимаю?!

      – Ты в космосе. Мы даже знаем кое-что о тебе. Денис Миронов, если не ошибаюсь?

      – Да, но…

      – Подожди. Давай я все расскажу по порядку, потом и задашь свои вопросы. Согласен?

      – Слушаю.

      – Прежде чем начать, разреши представиться. Медик-сержант Бен Сторм.

      – Очень приятно, – с сомнением ответил я.

      – Точно неизвестно, сколько десятков лет назад один вольный работорговец империи Антран обнаружил большую голубую планету, заселенную людьми, и стал потихоньку таскать оттуда рабов. Двадцать лет назад был вывезен и ты, с группой из двухсот таких же рабов. Что с остальными произошло – неизвестно, а тебя и еще шестерых он продал на одну из исследовательских станций на Фронтире – это Дикие миры, сектора, где не действуют законы. Чем эта станция занималась – неизвестно, но они приняли капсулы с вами и заплатили работорговцу. Ученые на этой станции предположительно занимались запрещенными исследованиями. Так что вас ждала незавидная участь, ты мог очнуться со своим туловищем, но ногами рептилии, например. Через два месяца на станцию случайно наткнулся рейдер из империи паукообразных, который ее и уничтожил. Вам повезло. Та секция станции, где вас держали, не была повреждена, и сохранился источник питания, что поддерживал жизнь в трех уцелевших криокамерах. Через двенадцать лет на обломки станции наткнулся один мусорщик и, обнаружив криокамеры, продал их вольным шахтерам той же империи. Они вас оживили, вставили в головы специальные модули и сделали рабами. Последние три года ты был пилотом шахтерского крейсера. Это среднеразмерные суда. Ну, а неделю назад наш патрульный флот уничтожил работорговцев и освободил часть рабов. Выживших они высадили на этой станции.

      – Сколько было рабов-шахтеров? – спросил я.

      – Больше двухсот.

      – А скольких высадили на станцию?

      Поймав уважительный взгляд медика, я услышал ответ:

      – Шестеро. Выжило только шестеро. Владелец активировал систему самоликвидации шахтерской авиаматки и перерабатывающего комплекса. Выжили только те, кто находился на своих кораблях. Твой, например, взяли на абордаж, ты не хотел сдаваться и активно отстреливался промышленными лазерами.

      – Убил кого? – тревожно спросил я.

      – Да одному истребителю плоскость сбил. Ерунда, – отмахнулся медик.

      – А как узнали про меня и что я провел столько лет во сне? Почему я ничего не помню про рабство? Мое последнее воспоминание – Миха предложил посоревноваться, кто больше выпьет.

      – Был пойман тот самый мусорщик, от него и узнали. Он смог взломать главный искин ученых, там все было. Именно так мы узнали о той базе шахтеров и еще о паре баз. Их сейчас добивают. Насчет воспоминаний сразу скажу – они не восстановятся. Имплант раба, что был внедрен тебе в череп, уничтожал всю память за то время, что ты провел в рабстве. Так что по его извлечении у тебя была чистая память – ну, кроме тех событий, что произошли до внедрения импланта.

      – Это сколько мне сейчас лет? – я вздрогнул, разглядывая свои руки и ноги. Я только сейчас обнаружил, что был раздет. Кроме заметно увеличившихся мускулов, остальное осталось прежним. Ну, еще кожа была бледная. Как поганка.

      – Биологический возраст – двадцать лет и шесть месяцев. Я перевел время на привычные тебе единицы. Разница у нас небольшая, быстро адаптируешься.

      – Вы и это знаете?

      – Не ты первый с той планеты… Давай вылезай из капсулы. Держи, это комбинезон пилота. Твой-твой. Почти новый – видимо, тебе его недавно выдали. Я провел его чистку.

      Медик