Каждая копейка. Дарья Маслова

      Некоммерческие организации не делают денег, но это не означает, что они не должны зарабатывать.

      В традиционном смысле слово «прибыль» действительно не из словаря НКО. То, что от «прибыли» веет, как от трудов Маркса, сбивает с толку как самих благотворителей, не готовых рисковать своей репутацией ради выгоды, так и доноров с их склонностью видеть потенциал для манипуляций в любой попытке благотворительной организации расширить спектр источников дохода. Могут ли НКО зарабатывать и оставаться «чистыми»?

      Мораль vs прибыль

      Заработок действительно не является первичной задачей НКО. Они, в отличие от бизнеса, даже социального, не сосредоточены на том, чтобы удовлетворять аппетиты акционеров и вообще служить чьим-либо интересам, кроме общественных. Бенефициар НКО не владелец и не учредитель, а общество и подопечные. Но как раз по этим же веским причинам, чтобы помогать вдолгую, благотворительные фонды должны постоянно думать об источниках своих заработков. Против того, чтобы вести коммерческую деятельность, выступает тот, кто моральные вопросы ставит выше устойчивости и эффективности, уверен Дмитрий Алешковский, соучредитель фонда «Нужна помощь». На его взгляд, говорить о том, что зарабатывать деньги – это аморально и плохо, просто непрофессионально по отношению к подопечным. «Спонтанные пожертвования – самый нестабильный источник финансирования: он зависит от повестки, популярности темы, настроений в обществе и даже погоды. Наличие собственного заработка помогает сгладить волны интереса к работе фонда, удержаться на плаву, – уверена директор БФ «Вера» Анна Скоробогатова. – Мировая практика показывает, что где-то, как в Америке или Англии, поиск вариантов заработка – это уже давно часть фандрайзинговых стратегий НКО». Старейший английский хоспис St Christopher`s получает небольшой доход с кафетерия, в котором можно купить свежий хлеб, газету, выпить кофе. Пациенты, конечно, приходят туда бесплатно, но двери ежедневно открыты для всех желающих. В Америке многие некоммерческие организации берут небольшие членские взносы, можно назвать это подпиской для тех, кто может заплатить: конечно, это очень дифференцированная, доступная услуга с возможностью получить налоговый вычет. Это позволяет увеличить объемы бесплатной помощи. Медицинские НКО тоже могут оказывать часть своих услуг платно и получать возмещение от страховых компаний. Например, американская некоммерческая организация The Rose, занимающаяся профилактикой рака груди, приглашает в свои центры женщин для стандартного обследования. Каждая заплатившая за эту услугу женщина фактически помогает пройти такое же исследование бесплатно тем, у кого нет медицинской страховки. CY-Hope, поддерживающая детей из малообеспеченных семей Техаса, предлагает платные психологические консультации. Это может стоить всего $10, но в совокупности треть всех доходов организации составляют именно они. Еще треть дохода приносит продажа вещей в благотворительном магазине. НКО также сдает в аренду территорию в своей собственности, что-то вроде «отметь свой день рождения или свадьбу у нас в парке и помоги ребенку из малообеспеченной семьи». Одним словом, многие зарубежные НКО делают это, то есть зарабатывают.

      Как правило, заработок НКО – это пожертвования, массовый фандрайзинг, гранты, собственные мероприятия, реже наследства. Однако это не исключает того, что благотворительные организации также могут продавать продукцию или услуги за деньги и последние могут стать существенной частью их дохода. Сидя, к примеру, на грантовой игле, фонды часто не понимают, что делать, когда деньги заканчиваются. Слишком часто термин «некоммерческая организация» означает «без дохода». По мнению Алешковского, устойчивая НКО должна минимум 20–30% зарабатывать самостоятельно, тогда закрытие того или иного источника дохода не ставит под угрозу существование всей организации. В период с 1 января по 25 августа 2020 года от просветительской и издательской деятельности, продажи мерча, услуг и рекламы фонд «Нужна помощь» получил 5 612 702 рубля. Эту цифру Алешковский смог предоставить оперативно, так как доходы от коммерческой деятельности выделены отдельной статьей в общем учете фонда и, как и вся финансовая информация, находится в открытом доступе. По оценке главного бухгалтера компании Philin Натальи Сафохиной, собственный заработок некоммерческих организаций, с которыми она имеет дело (более 100 российских НКО), редко превышает 5–10% от их общего бюджета. Philin оказывает благотворительным фондам и другим НКО услуги бухгалтерского, юридического и кадрового сопровождения, так что эти данные довольно большой выборки организаций. Кроме того, большое количество фондов в России вообще не ведет каких-либо продаж из опасений выглядеть недобросовестными в глазах общества. Эта российская специфика связана скорее с традиционным восприятием любой коммерческой деятельности как постыдной, а еще с низким доверием общества к институтам, в том числе благотворительным.