Любовники из Вернона. Людмила Разумовская

, комнатка г-жи Ракен и кухня.

      Вечер. За столом в гостиной хозяева и гости играют в домино.

      Мишо. Шесть-шесть. По нулям. Двенадцать. Пусто-пусто. Рыба!

      Лоран. Я выиграл!

      Камилл. Опять! Покажи.

      Госпожа Ракен. Лоран, детка, вам также везет в любви, как и в домино?

      Лоран. Нет, мадам, только в домино.

      Госпожа Ракен. Ну-ну, не огорчайтесь, мы вас женим.

      Лоран. Боже упаси, мадам, у меня нет денег. Я же не получаю ренту, как наш дорогой Камилл.

      Камилл. Зато у тебя оклад полторы тысячи франков, я столько за год не заработаю.

      Лоран. Но ведь ты, дорогой мой, только поступил в наше Управление, а я работаю в нем уже пять лет.

      Госпожа Ракен. Камилл мог бы вообще не работать, это его каприз. Когда мы переезжали в Париж, я ему так и сказала: мы с Терезой торгуем в лавке, а ты делай, что хочешь. Хочешь – гуляй на солнышке, а хочешь – лежи весь день на диване.

      Мишо. Хорошенькое дело для молодого мужчины.

      Лоран. Эх, если бы мой папаша предложил мне такой выбор! Боюсь, Камилл, ты недостаточно ценишь свою мамулю.

      Госпожа Ракен. Ах нет, Лоран. Камилл очень нежный сын, я довольна. И Тереза… они оба меня просто обожают.

      Мишо. У вас редкостная семья, мадам, вот все, что я могу вам сказать.

      Госпожа Ракен. Тереза, детка, пора подавать чай.

      Тереза молча встает и идет на кухню.

      Камилл. Моя мамочка все еще считает меня маленьким ребенком. Она до сих пор пичкает меня микстурами и отварами, и встает ночью поправлять нам с Терезой одеяло. (Хохочет.)

      Госпожа Ракен (с улыбкой, ворчливо). Ну уж это неправда, не верьте ему, господа, ничего я им не поправляю.

      Камилл. Нет, честное слово, а стоит мне только чихнуть…

      Госпожа Ракен. Ах Камилл, какой ты еще глупенький. Вот будет у вас с Терезой маленький крошка, ты сам убедишься, что такое материнская любовь. (Уходит на кухню.)

      Лоран (хмыкнув). Уж наверняка не сравнять с отцовской.

      Мишо. Что вы имеете против отцовских чувств, Лоран?

      Лоран. Я? Ничего.

      Мишо. Я прослужил двадцать лет комиссаром полиции в Верноне, и когда моя жена умерла, я купил сыну с невесткой домик в Париже. А сам ючусь почти что на чердаке. Но я доволен.

      Лоран. Черт возьми, должно быть вы с матушкой Ракен оба исключения из правил. Лично мой папаша оставил меня без гроша.

      Мишо. Не может быть, Лоран. Чем вы ему так насолили?

      Лоран. Насолил? Абсолютно ничем. Просто я наплевал на колледж в который он меня запихнул, вот и все.

      Камилл (похлопав Лорана по спине). О, вы не знаете, дорогой господин Мишо, наш Лоран страшно образованный молодой человек!

      Лоран. Не болтай, Камилл, терпеть этого не могу.

      Камилл. Ну, не скромничай, мы все про тебя знаем.

      Мишо. Отчего же вы наплевали на колледж?

      Лоран (отмахнувшись). А, дурацкая история!

      Камилл (хихикая). Расскажи, расскажи г-ну Мишо, Лоран.

      Лоран. Ну, в общем… Видите ли, мой папаша просто старый осел, хотя и здоров как бык. Да вы должны его помнить, мы жили на другой стороне реки, напротив г-жи Ракен, и ходили вместе с Камиллом в школу. Помните, все еще говорили: какие великолепные пашни около Жефоса у дядюшки Лорана? Так это, стало быть, у моего отца. Он, видите ли, обожает судиться со всеми соседями и вот, чтобы не платить адвокатам, мой папаша решил выучить на юриста меня, чтобы я бесплатно, значит, выигрывал его тяжбы. Недурно придумано, а?

      Мишо. Хм!.. Что же здесь дурного, Лоран?

      Лоран. Я не нанимался исполнять его прихоти! Короче, два года я делал вид, будто упорно посещаю лекции, чтобы получать от папаши по сто франков на содержание. Когда же он пронюхал, что я просто вожу его за нос, он предложил мне вернуться домой и вместе с ним копать землю. Каково?!

      Мишо. Почему бы вам и в самом деле не заняться этим почтенным трудом? Раз уж юриспруденция вам не по душе…

      Лоран. Что? Копать землю? Мне?!

      Мишо. Но ведь ваш отец, как я понимаю, крестьянин?

      Лоран (со смехом). О, мой отец – да!..

      Камилл. Ах, г-н Мишо, если бы вы знали… Это действительно смешно… Ведь Лоран самый настоящий художник!

      Мишо. Кто? Лоран? Художник?.. Вы шутите?.. (Лорану.) Неужели?

      Лоран (нехотя). Ну да, да, я учился немного, верно. Пока мне не надоело ходить с урчащим животом.

      Мишо. О, так, стало быть, у вас