Из огня да в полымя. Кир Булычев

кон. Внутри вида скрещиваться можно, а за его пределами – ни-ни!

      И если тебе удалось с кем-то скреститься и от этого возникли дети, значит, вы с вашей возлюбленной относитесь к одному и тому же виду.

      Поэтому я бы отнес к области слухов и сплетен историю, случившуюся на острове Крит больше трех тысяч лет назад. Якобы тамошняя царица полюбила белого жертвенного быка, но не духовно, а вполне плотски. То есть возжелала. Но никак она не могла войти с быком в сексуальный контакт – анатомия не позволяла. Она обратилась к изобретателю Дедалу, который скрывался на Крите, изгнанный из Афин за нехорошие дела. Тот проблему позы решил элементарно. Сколотил из дерева корову, обтянул каркас шкурой, а внутри соорудил ложе, на которое царица встала как собачка. Бык увлекся деревянной коровой, оседлал ее, и царице тоже досталось. Родился Минотавр – мальчонка с головой теленка. И по чему-то хищник.

      Я уверяю со всей ответственностью, что ничего подобного произойти не могло, потому что подавляющее большинство ученых относят быков и женщин к разным видам и даже отрядам млекопитающих. И если Минотавр все же получился, значит, его матерью была настоящая корова. А если он достоверно родился у царицы, значит, его папой был царь Минос или кто-то из охраны.

      Так что, прежде чем начать рассказ, я хочу повторить: потомство может получиться только от особей, относящихся к одному и тому же виду. Люди и русалки – две породы одного вида. Вывод ясен.

      Все началось с обычного несчастья.

      Снова прорвало очистные сооружения Фабрики акварельных красок имени XIII партсъезда. Видно, их не ремонтировали со дня того самого партсъезда.

      Река Гусь пошла цветными полосами, и от нее начало дурно пахнуть. Сотни рыб поплыли по ней брюхом вверх. Среди них плыла трехметровая щука, которую даже Иван Грозный поймать не сумел. А к берегу прибило русалку. Русалка чуть шевелила жабрами, которые у русалок располагаются за ушами, и почти не дышала.

      Мальчишки, которые бежали из школы в противогазах, увидели почти подохшую русалку, немного покидали в нее камнями, а потом пошли домой. Но тут встретили профессора Минца, который шел гулять на набережную.

      – Дядя, дядя! – закричали они. – Наши сети притащили мертвеца.

      Профессор Минц не понял детской шутки, побежал к берегу и увидел русалку на последнем издыхании.

      Профессор хотел было вызвать «скорую», чтобы девушку, в которой он не сразу угадал речную жительницу, отвезли в больницу, но на его крики о помощи, разумеется, никто не отозвался, и поэтому профессору пришлось взвалить русалку на плечо и потащить наверх.

      К счастью, русалка была некрупной и легкой.

      Наверху запыхавшегося Минца встретил его друг Корнелий Удалов.

      Он стоял над откосом и с горечью наблюдал экологическую катастрофу.

      Зрение Удалова в последнее время стало его подводить, и потому он крикнул Минцу:

      – Брось рыбу! Нельзя ее жарить! Она химически отравлена.

      – Лучше бы помог, – отозвался Минц.

      Удалов понял свою ошибку и помог Минцу поднять русалку на откос, а там положить на лавочку.

      На набережной было пустынно, потому что от реки сильно воняло.

      – А я думал, сом, – признался Удалов.

      – Нет, туристка, – отозвался Лев Христофорович.

      – Если туристка, почему голая? – спросил Удалов.

      Минц только что сообразил, что волочил наверх голую девушку.

      – Какой ужас! – сказал он.

      – И волосы зеленоватого оттенка, – сказал Удалов, который неплохо разбирается в зоологии. – И жабры за ушами.

      Минц принялся снимать пиджак, чтобы накрыть тело.

      – Ты еще не догадался? – спросил Корнелий.

      – О чем я должен догадаться?

      – Ты русалку вытащил.

      – Не может быть!

      – И что же ты намерен с ней дальше делать?

      – B больницу, – сказал Минц, – девушке плохо.

      – Не возьмут ее в больницу, – сказал Удалов.

      – Но она же может погибнуть!

      – Нет у нас ветеринарной лечебницы в городе. Ты же знаешь!

      Из этого следует, что Удалов рассматривал русалок как некий вид пресноводных животных. Но, будучи человеком отзывчивым и добрым, он добавил:

      – Давай ее домой отнесем, пускай в ванне полежит до окончания экологического бедствия.

      Минц тоже понимал, что времени терять нельзя.

      Они подхватили обнаженную девушку за плечи и ноги и понесли по Пушкинской улице к своему дому.

      Прохожих было немного, а те, которые попадались, понимали, что Минц с Удаловым спасли купальщицу и лучше им не мешать. Спасут – считай, что купальщице повезло, а помрет – меня здесь не было.

      Нести было тяжело.

      Минц с трудом произнес:

      – А я думал, что их больше не водится.

      – Редко, – ответил Удалов, – туда, к Архангельску, еще