Слышал?. Кир Булычев

ок. За шесть лет, что он трудился в моем доме, такого не случалось ни разу.

      – А зубы чистить будете? – задал он мне дипломатический вопрос: видно, заподозрил, что я сошел с ума. Я раскусил его маленькую логическую хитрость и сказал:

      – Зубы чистить буду.

      Тут до робота дошло, что бывают ситуации, когда люди отказываются от обязательного ритуала. Этим – а именно свободой выбора – они и отличаются от мыслящих машин.

      Тут включился видеофон. Звонили из Крыма. Любочка. Она три дня как улетела туда отдыхать.

      – Николай! – закричала она. – Я всю ночь не спала. Ты слышал?

      – Слышал, слышал.

      – Я вылетаю на стратоплане, – сказала Любочка. – Но очень трудно с билетами. Черноморское побережье безлюдеет на глазах.

      – Я понимаю, – сказал я. – Увидимся.

      За эту минуту я успел натянуть самозастегивающиеся штаны, которые самозастегнулись чуть раньше, чем положено. Пришлось искать ключ от них, который робот сунул в коробку с ненужными полупроводниками.

      Еще две минуты потеряно. И тут, как назло, посреди комнаты возникла голограмма Синюхина.

      – Привет, Николай, – сказал Синюхин. – Я забыл код от входной двери. Не могу выйти.

      – А зачем тебе выходить? Ты уже три года никуда не выходил.

      – Ты с ума сошел! – закричал Синюхин, запуская пятерню в клочковатую бороду. – Разве ты не слышал?

      – Подумай, – сказал я. – Может быть, с твоим здоровьем лучше не участвовать?

      – Нет. Как только вспомню код – тут же на аэродром.

      – Тогда попробуй слово «сезам», – сказал я.

      – Сезам! – сказал Синюхин, глядя в угол моей комнаты. У него в Болшеве на том месте была входная дверь. – Сезам! – закричал он.

      Мы с роботом ждали.

      Синюхин обернулся к нам.

      – Открылась! – закричал он. – Она открылась.

      – Тогда до встречи, – сказал я.

      Синюхин сгинул.

      – Проверь через центральный, – сказал я роботу.

      – Авария на Трансплутоне, – сообщил робот. – Придется вам брать флаер.