.

в полной мере осознать, ощутить Божие присутствие и наполнить этим осознанием каждую область своей жизни. Секуляризм же представляет собой не что иное, как «дробление» Бога, религии и всего остального на обособленные, никак друг с другом не связанные части жизни. Секуляризм не отрицает, что Бог есть, скорее, он утверждает, что у Него должно быть Своё место и что Ему не обязательно проникать во все области нашей жизни. Но очень скоро такое разделение ведёт к полному устранению Бога и созданию мира, в котором мы живём по собственному разумению. Так рождается христианский атеизм и мы существуем, будто Бог где-то далеко или Его вовсе нет. Этот практический атеизм со временем перерастает в неверие.

      Истинная задача христианина – соединить свою жизнь и ум с хождением в присутствии Божием, преодолеть разделение, которое диктует наша культура, и освятить всё творение памятью Божией и Божественным присутствием. На самом деле нет такого места, где бы не пребывал Бог, мы никуда не можем от Него скрыться. Мы словно живём в утробе Бога. И не Он вытеснил Себя из нашего сознания: скорее мы не впускаем Его, забывая о Его близости и намеренно закрывая глаза на Божественную реальность.

      Перед нами стоит задача преодолеть иллюзию собственной независимости и предаться Тому, Кто всем управляет. Ведь раздробленный мир – созданная нами же иллюзия. Это главенство рационализма над духовной интуицией, ума над сердцем. Оно порождает «удобный» мир с безопасными границами, созданными нашим односторонним восприятием и узким видением, иллюзию, которую мы можем понять и контролировать, потому что она создана нами, а не Богом. Когда границы пошатнулись и мы теряем контроль над нашим иллюзорным миром, – а это так же неизбежно, как смерть, – тогда мы, возможно, наконец встретимся с Божественной реальностью и увидим мир в истинном свете. Крушение иллюзий необходимо, хотя и болезненно. Только так мы сможем освободиться из плена ограничений нашего чувственного восприятия и рационального мышления. Только так Бог сможет прорваться к нам и пробудить нас ото сна наших фантазий.

      Это выглядит очень эффектно, когда кто-то объявляет себя атеистом, смакует то или иное модное увлечение, считая себя бунтарём и смело отстаивая своё ограниченное эгоцентричное мировоззрение. Но «удобный» атеизм школ и университетов вскоре рушится, и жизнь без Бога становится жуткой. Без веры, без духовного видения и ощущения Божества остаётся лишь отчаяние. Отчаяние овладело нашим обществом. Может быть, мы боимся, что бабушка была права, когда с трудом, но всё же шла в церковь на все эти долгие проповеди и бесконечные службы? Способны ли мы признать, что наше видение реальности, наше собственное понимание может быть не совсем верным? Способны ли мы признать, что вообще существует реальность за пределами того, к чему мы можем прикоснуться и что мы можем измерить? Неужели мы считаем, что можем уничтожить своё сознание, покончив с жизнью в величайшем акте отчаяния?

      Как трагично то, что популярная версия христианства в значительной мере несет нам секуляризованное послание! В ней Бог изолирован от мира, появляясь в нём лишь время от времени. Утрачено понимание, что вся материя пронизана Божией благодатью, и видение реальности как таинства; зато нам навязывается, что Евхаристия – это всего лишь хлеб и вино, крещение – всего лишь купание, а мир живёт отдельно от Бога. От нас требуют быть «хорошими», что приводит только к одержимости виной, а потом, когда силы уже на исходе, к бесстыдству. Эта расхожая версия христианства учит тому, что наше спасение добывается одним лишь исповеданием веры и заключается в том, что мы пойдём в «рай» вместо «ада» – а не будем жить в единстве с божественной благодатью, не в том, что Его присутствие освятит наше тело, разум и сердце, и, «заново рождённые водою и духом» в таинстве Крещения, мы сможем жить вечно, пережив смерть и воскресение.

      Христианский путь, как его понимает православная традиция, это путь к истинной свободе, видению реальности такой, какая она есть, и к познанию Истины. Мы осознаём, что наш рациональный ум ограничен, а восприятие поверхностно. Поэтому мы можем просто стоять перед бесконечной глубиной Божественной тайны, сохраняя молчание. Нам не нужно её определять; мы не обязаны её описывать. Она просто есть. Точнее, Он есть. И всё творение сияет светом Его благодати и поёт хвалебную песнь Богу. Если мы пойдём этим путём, то наши уши смогут услышать вселенский гимн благодарения, а голоса – присоединиться к нему; тогда наши глаза увидят, все органы чувств ощутят, и нам откроется знание, что Бог есть и всё на свете живёт только Им, а наше спасение и вечная жизнь – в том, чтобы всегда держать свой ум в Боге.

Иона (Паффхаузен), митрополит всея Америки и Канады (Православная Церковь в Америке) в 2008–2012 гг.

      Предисловие к русскому изданию

      Эта небольшая книга выросла из моих попыток описать православный «образ мыслей», или «мировоззрение», американской аудитории. В некотором смысле я просто попытался сказать: «Мир – это таинство». Но для современной культуры такое утверждение непонятно. Как никогда раньше, в мире властвует одна-единственная глобальная культура. Развитие интернета и глобализация мировой экономики создали обширное пространство совместного опыта. И в то же время этот общий опыт стал ещё более ограниченным.