Остров Земля. Стихотворения. Владимир Кевхишвили

ут ручейки из строчек послушных.

      Как волны они несутся игриво,

      Плескаясь и пенясь всюду шумливо.

      На миг иногда умолкают слегка,

      Как будто к плотине подходит река,

      Но, прорывая потом все заторы,

      Несутся слова опять на просторы.

      Обходят, шутя, и мели, и рифы,

      Сбираются тут же в новые рифмы.

      Впадают в моря отдельные реки,

      Меняют пейзажи мира навеки.

      Текут и текут в далёкие дали

      Легко и беспечно по белой эмали.

      Плывут и плывут словесные волны,

      Какой-то небесной музыкой полны,

      И в этих волнах отражается свет

      И солнца, и звёзд, и далёких планет.

      * * *

      Когда я поступью нетвердой

      Всходил на солнечный Парнас,

      Я видел мир большой, свободный

      Без лжи, без фальши, без прикрас.

      В него вступил. И музы были

      Подругами суровых дней.

      Они всему меня учили,

      И голос я забыл людей.

      Но песни нежности высокой

      Вливались дивно в грудь мою,

      И вот, покинув край далёкий,

      Я сам теперь их здесь пою.

      С улыбкой грусти безмятежной

      Из слов слагаю я мосты

      В мир лучезарный и безбрежный

      Добра, Любви и Красоты

      * * *

      Вечер. В синеве просторной

      Разливается «Бордо».

      На седой вершине горной

      Солнце вьёт себе гнездо.

      Лес дремучий засыпает,

      Воздух кажется пьяней,

      Кто-то небо зажигает

      Миллионами огней.

      Спит сайгак и анаконда,

      В мир приходит тишина,

      И улыбкою Джоконды

      Улыбается луна.

      * * *

      Когда о чём-то Бога просим,

      Наш скромен вид:

      Надежду в сердце своём носим,

      Что Он нас зрит.

      Когда же мы грешим беспечно,

      Наш вид нелеп:

      Мы думаем, тогда, конечно,

      Что Бог ослеп.

      Камень и дорога[1]

      Однажды давно на горной вершине

      Лежал один камень в высохшей глине.

      Прохладой его обдувал ветерок,

      В кустах где-то рядом журчал ручеёк,

      Цветы расцветали чудесно вокруг,

      И светом ласкал его солнечный круг.

      А камень всё время в долину глядел,

      Он видел дорогу, грустил и хирел.

      Он видел, как там булыжники-братья

      Дарили друг другу смех и объятья.

      Он слышал, о чём они говорили,

      Чем восхищались, что сильно любили.

      И вот, как-то раз, напрягшись немного,

      Камень с вершины упал на дорогу.

      Попал он тотчас в стихию родную,

      Но встретил беду там сразу другую.

      Забыл о покое он и о неге:

      Нещадно его давили телеги,

      Стада по нему вёл свои свинопас,

      Детишки пинали его много раз,

      Крестьянские шли по нему башмаки,

      Гремели железом солдат сапоги,

      Плевали в него каждый день, и весь год

      Его пачкал тёплый коровий помёт…

      И мучился камень, вздыхал и хирел,

      И часто на горы с тоскою глядел.

      * * *

      Ничего не ясно уму…

      Почему солнце ярко светит?

      Небо синее почему?

      Почему есть любовь на свете?

      Разве можно это понять:

      Где рождаются вечные звёзды?

      Как умеют птицы летать?

      Отчего так душисты розы?

      Загрустил о чём старый клён?

      Почему дождь в окно стучится?

      Это быль или только сон

      И всё это нам просто снится?

      Ничего не ясно уму,

      И куда-то уходит в вечность

      Недоступная никому

      Неизвестности бесконечность.

      Земля и солнце

      Говорит Солнце день и ночь:

      «Ах, Земля, любимая дочь!

      Как красива ты и умна,

      Как спокойна, добра и скромна!

      Как твои пейзажи чисты!

      По

1

По мотивам притчи Леонардо да Винчи