Жираф – гроза пингвинов. Дарья Донцова

тут всех от зависти перекрыло. Понеслись комменты.

      – Кто понесся? – не поняла я.

      – Комменты, – повторила соседка.

      У меня перед глазами появился телефон Яковлевой.

      – Читай, – приказала она.

      Я прищурилась. «Не «одела», а «надела». Аткуда только такая беССграмотность», «Тока в МАскве нароТ такое купит, а у нас денег нет», «Сапоги ничаво. Ноги жуть. Такие колени надо прятать в черные колготы», «Наша клиника предлагает вам бесплатную эпиляцию правой ноги». Я потрясла головой, прочитала последнее сообщение еще раз и спросила:

      – А другую лапку они в порядок не приведут?

      Зоя взяла свою трубку.

      – Тут возможны варианты. Вторую за свои деньги обдираешь. Или ждешь, когда у них будет акция на бесплат по левой ходуле. Но такой коммент просто реклама, к ней претензий нет. А как тебе остальные?

      Я сообразила, что таинственное слово «коммент» является сокращенным от «комментарий», и высказала свое мнение:

      – Зачем писать кому-то, что у него некрасивые части тела? На мой взгляд, у тебя прекрасные сапоги и колени в порядке. Если не ошибаюсь, в соцсетях можно выгнать агрессивных пользователей.

      – Блокировать, – кивнула Зоя.

      – Вот и заблокируй их, – посоветовала я.

      – Не хочу, – буркнула соседка.

      – Почему? – удивилась я. – Неужели приятно видеть гадкие сообщения в свой адрес?

      – Не очень-то, – призналась Яковлева. – Баба, которая меня деньгами попрекнула, на бедность пожаловалась, сама постоянно в новых шмотках красуется. Странно, что аккаунт не закрыла. Она, как правило, пишет: «Москвичи грабят страну, а у нас денег нет». Или: «Зажралась совсем, отдай лучше свои миллионы больным детям».

      – Что тебе мешает избавиться от нее? – не поняла я.

      Зоя отвела взгляд в сторону.

      – Хочу зарабатывать на рекламе. Агентства же изучают пользователей на предмет популярности. Если в ленте много комментов, все равно каких, значит, этот пользователь людям интересен. Поэтому звезды никогда не чистят свои ленты. Понимаешь?

      Я кивнула, хотя на самом деле не сообразила, о чем вещает Яковлева. Какая реклама? Чья? Где? Почему надо терпеть оскорбительные замечания?

      Помолчав пару секунд, я решила, наконец, узнать, с какой целью ко мне заявилась соседка.

      – Нам надо ремонтировать подъезд, – отрезала Зоя.

      Я испугалась.

      – Зачем?

      Яковлева с интересом посмотрела на меня.

      – Лампа, ты мастер великих вопросов. Для обновления помещения. Заходила в третий дом?

      – Нет, у меня приятелей там нет, – объяснила я.

      Зоя закатила глаза.

      – Неужели тебе не интересно, что у них в подъезде?

      – Нет, – честно ответила я, – как живут, так и живут.

      – У тебя начисто отсутствуют активная позиция, гражданское самосознание, ответственность за тех, кто рядом, и политическая адекватность, – отрезала Яковлева. – В окно давно смотрела?

      Я абсолютно не понимала причину визита соседки в неурочный час, в полдень, очень хотела побыстрее избавиться от нее, поэтому живо ответила:

      – Редко у подоконника тоскую, – и хотела соврать, что мне пора на работу, но не успела.

      Зоя вскочила и направилась к окну.

      – Иди сюда!

      Я приблизилась к соседке.

      – Видишь транспарант? – поинтересовалась Яковлева. – На спортивной площадке.

      – Да, – пробормотала я и прочитала: – «Четвертый дом сделает свой подъезд наикрутейшим в нашем жилищном комплексе».

      – Мы станем лучшими! – возвестила Зоя. – Ты согласна? Если да, то подпишись под решением комитета. Если нет, я подробненько объясню тебе, почему надо превзойти третье парадное в плане дизайна.

      – Да, да, да, – зачастила я, решив не уточнять, о каком таком комитете идет речь.

      – Ни секунды не сомневалась в твоем незаурядном уме и потрясающей сообразительности, – похвалила меня Зоя и двинулась к двери.

      Я поторопилась за ней. Слава богу, Яковлева не села чайку попить, она сейчас уйдет!

      Соседка обернулась.

      – Совсем забыла!

      Улыбка на моем лице застыла. Надеюсь, Зоя не вернется в нашу столовую и не усядется там до скончания века.

      – Зайди в третий дом, изучи их якобы шикарнейший вестибюль, – отчеканила Яковлева, – и предложи свой вариант отделки нашего. Мы собираем проекты со всех квартир.

      – «Мы» это кто? – непонятно зачем поинтересовалась я.

      Зоя вскинула голову.

      – Комитет по созданию нового облика первого этажа. Председателя ты видишь перед собой.

      – А кто в составе? – полюбопытствовала я.

      Зоя отвела взгляд.

      – Какая разница! Очень уж ты много говоришь. А у меня дел выше макушки.