Ревность. Анна и Сергей Литвиновы

кармана. Оттуда же брал деньги на оплату телефона и Интернета. И с оптимизмом бывшего комсомольца надеялся, что в новом году дела пойдут порезвее.

      Но в канун католического Рождества меня вызвал Гордиенко, замдиректора нашего тухлого НИИ.

      Я с порога поздравил его с «наступающими» (две «кристалловских» в непрозрачном пакете). Гордиенко ловко поместил подарок под стол. А вместо «спасибо» гнусно улыбнулся и заявил:

      – Я вас, Павел Сергеевич, с Новым годом не поздравляю. Потому что новости у меня совсем не праздничные. Мы посовещались и постановили: теперь наш институт проводит политику из-бав-ле-ния от мелких арендаторов. То бишь, Павел Сергеевич, от вас.

      Крупным арендатором меня действительно не назвать: мы с секретаршей Римкой занимаем две крошечные смежные комнатенки – ее предбанник и мой кабинет.

      Я хладнокровно спросил:

      – И чем же мы вам насолили, что вы от нас из-бав-ля-етесь?

      Гордиенко принялся загибать пальцы:

      – Денег с вас – кот наплакал (двести долларов в кассу и сто – лично ему в карман, ежемесячно). А хлопот – не по чину. Посетители к вам ходят, коридор топчут – раз. Подчиняться стандартному графику и работать с девяти до пяти вы не желаете – два. И электричества своим компьютером жжете больше, чем весь НИИ (местные инженеры компьютерами не пользовались – работали по старинке, на кульманах).

      Я вздохнул и склонил голову, признавая поражение. Придется раскошеливаться.

      – Ну что ж… Давайте обсудим разумное вознаграждение… За ваши дополнительные хлопоты.

      Гордиенко, нахал, отмахнулся:

      – Да что с вас возьмешь? Лишние сто баксов? Говорю же, речь идет о принципиальных изменениях. Мелкие арендаторы нам не нужны. В принципе. Вот если вы готовы снять целый этаж – тогда присаживайтесь поудобней, я готов этот вопрос обсудить…

      Этаж в нашем НИИ на выселках мне совершенно не нужен. А из родных комнатенок, значит, выгоняют… Ну и черт с ним, с этим убогим райончиком. Найдем что-нибудь получше. И подешевле.

      – Когда нужно съехать? – пожал я плечами.

      Гордиенко кровожадно улыбнулся:

      – А к Новому году, к Новому году, Павел Сергеевич. Чтоб с очередным договором аренды не возиться, бумагу зря не марать.

      – Ну нет. Так дела не делаются, – возмутился я. – Вы, между прочим, закон нарушаете.

      – Да ну? – издевательски улыбнулся Гордиенко.

      Я не сдавался:

      – А вы возьмите договор аренды и прочитайте: НИИ обязан меня уведомить как минимум за три месяца. Чтобы мы могли спокойно подыскать себе новый офис.

      – Хорошо. Уведомляю. Подыскивайте. Только с Нового года ваше помещение будет стоить… – Гордиенко помялся, – пятьсот плюс триста.

      – В три раза дороже?

      – А не нравится, – заржал Гордиенко, – как говорится, милости прошу вон! Прямо сейчас!

      Очевидно, что до Нового года отыскать офис нам не светило. А временно развозить мебель по квартирам – своей и Римкиной – было попросту несолидно. «На январь остаемся», – решил я.

      Выдал алчному Гордиенко восемь зеленых сотен.

      И вошел в новый год не просто должником, а полным банкротом.

      – Всеобщие праздники нас не касаются, – грозно сказал я Римке. – Начинаем работать с третьего января.

      – А нас сюда пустят? – усомнилась секретарша.

      В холле действительно висел красивый приказ: всему составу НИИ разрешили веселиться аж до старого Нового года. Правда, без сохранения содержания.

      – Обязаны пустить, – нахмурился я. – Мы им такую аренду платим – вообще должны ковровую дорожку стелить.

      Римка хмыкнула. На ее бесхитростной мордашке я прочитал: «Да хоть и ковер постели – все равно клиентов у тебя нету! И вряд ли они появятся – особенно третьего января…»

      Но вслух она сказала:

      – Хорошо, я приду.

* * *

      Третьего января я был на месте в десять ноль три. Римка, как обычно, опаздывала.

      Включил чайник (вода в нем осталась еще с прошлого года), опустился в кожаное кресло (эх, зачем я когда-то выбросил на него целую штуку баксов?!) и мрачно задумался.

      Судя по всему, с частным бизнесом придется заканчивать. Закрывать контору, увольнять Римку и милую пожилую бухгалтершу… И рассылать резюме по крупным охранным агентствам. Снова идти под начальника, под его дурное настроение, под жесткий график… «Зато хоть зарплату регулярно будут платить», – утешал я себя. Но на душе все равно было паршиво.

      Чайник закипел, щелкнул. Одновременно с этим зазвонил телефон. Я автоматически взглянул на часы: девять минут одиннадцатого. Наверняка это Римка: предупреждает, что задерживается.

      Я снял трубку.

      – Детективное агентство. Представьтесь, изложите суть дела.

      Римка давно пыталась обучать меня «секретарской этике»: мол, по телефону надо говорить сладко-сахарно. Я же – коль приходилось