Это было в Праге. Том 1. Книга 1. Предательство. Книга 2. Борьба. Георгий Брянцев

Читать онлайн.



Скачать книгу

ночь не закрывал окон. Проснувшись, он несколько минут лежал неподвижно в мягкой теплой постели, потом быстро встал, сунул ноги в войлочные туфли и подошел к окну.

      Стояло полное безветрие. Едва ощутимые колебания воздуха доносили запах уходящего лета, терпкое и печальное благоухание поздних цветов.

      Обермейер окинул равнодушным взглядом крыши курортного городка, сладко зевнул, потянулся всем своим костлявым телом и стал проделывать гимнастические упражнения.

      Все шло как обычно. После гимнастики предстояло принять холодный душ, потом разрядить две обоймы из «Вальтера» в домашнем тире и просмотреть газеты перед завтраком.

      Сестра Эльвира накрывала на стол.

      Обермейер вернулся из тира, опустился в кресло и взял утренние чехословацкие газеты. Почти все они в тревожных тонах сообщали о подозрительных приготовлениях в Третьей империи: призыв запасных, сооружение на западной границе новых укреплений, «случайное» появление над территорией Чехословакии немецких «Юнкерсов», перерегистрация среднего и низшего медицинского персонала, военные маневры вблизи Данцига… На первых страницах крупным шрифтом сообщалось о том, что делегация судетских немцев посетила премьера Годжу и решительно отклонила его план переговоров.

      «Прекрасная создалась обстановка для миссии лорда Ренсимена, – подумал Обермейер. – Скоро весь мир поймет, что такое Великая Германия и ее фюрер. И если мне…»

      – Ешь, пока завтрак не остыл, – оборвала его мысли Эльвира. – Брось газеты.

      К еде Обермейер относился как к надоедливой необходимости и не испытывал к ней особого тяготения. Он не обратил внимания на то, что приготовила ему сестра на завтрак.

      Не отрывая глаз от газетного столбца, он торопливо съел омлет с зеленым луком, стакан сметаны, выпил чашку черного кофе и закурил сигару.

      Поведение брата за столом всегда возмущало Эльвиру и служило поводом к их частым ссорам. Но сегодня Эльвира промолчала, только насмешливо усмехнулась. Всего пять дней, как она вернулась из Будапешта после гастролей, и ей не хотелось в первые же дни обострять отношения с Морицем.

      – Ты уже сыт? – спросила она брата, заметив, что он не притронулся ни к салату из свежих овощей, ни к ветчине со свежим горошком, ни к сосискам.

      – Что? – Обермейер поднял глаза от газеты. На сестре было выходное платье. Он поинтересовался: – Ты куда собралась?

      – В Прагу. Мне предстоит подписать контракт с локалем «Амбаси». Я взяла там несколько выступлений.

      – Хм… но мне, вероятно, машина сегодня понадобится, – недовольным тоном заметил Обермейер.

      – А я поеду с Милашем, – успокоила его Эльвира, – мы с ним еще вчера договорились.

      С Милашем? Что ж, это вполне устраивало Обермейера. Он знал, что между сестрой и его бывшим однокашником по Пражскому университету, врачом Милашем Неричем, существуют приятельские отношения, быть может роман. Их совместная поездка казалась вполне естественной. Но сегодня имя Нерича навело его на другие размышления.

      – Из маленького поросенка Милаш превратился в порядочную свинью, – проворчал Обермейер, – забыл старых друзей. Передай ему, что я на него обижен.

      – Это ты с успехом можешь сделать сам, – откликнулась Эльвира. – Но к тому нет оснований. За эту неделю он был у нас два раза и ни разу тебя не застал.

      – Поэтому он, видимо, и приезжал, что меня не было дома, – усмехнулся Обермейер. – Получается – он больше друг тебе, чем мне.

      Эльвира передернула плечами. Странный человек ее брат Мориц: считает Милаша своим давним и преданным другом, говоря о нем, превозносит его способности, радушно его принимает, а сам никогда не ходит к нему, даже не звонит.

      – А что тебе мешает навестить Милаша? Три квартала не такое уж большое расстояние.

      – Я не врач. Врачи распоряжаются своим временем, как им заблагорассудится, а юристы рабы своих обязанностей… Кстати, не забудь о моей вчерашней просьбе.

      – О просьбе? Но я уже забыла, – непринужденно ответила Эльвира.

      Обермейер подчеркнуто пристально посмотрел на сестру и медленно, взвешивая каждое слово, проговорил:

      – Я имею в виду этого старого английского хрыча, лорда Ренсимена. Ты должна во что бы то ни стало проникнуть в его окружение. Мною руководит не простое любопытство. Я хочу предвосхитить события, а тебе исполнить мою просьбу не составит труда. – И, сказав сестре несколько комплиментов, Обермейер пожелал ей счастливого пути и прошел в кабинет.

      Дом перешел к Обермейеру по наследству. Кабинет когда-то принадлежал его покойному отцу. В нем все сохраняло память о старом Обермейере: симметрично развешанные по стенам гравюры, изображающие старинные улицы Кельна и Нюрнберга, тяжелый и громоздкий, украшенный грубой резьбой шкаф с книгами, к которым Мориц Обермейер никогда не прикасался, большой бронзовый чернильный прибор замысловатой конструкции, костяные статуэтки уродливых китайских божков, семейные фотографии кабинетного формата, дорогие, уже выцветшие драпри на окнах и дверях, портрет Вильгельма,