Смерть в запертой комнате. Анна и Сергей Литвиновы

рвых, Лора. Дочь покойника… То есть покойного… Блондинка. На вид лет двадцати трех. Томная. Капризная. Самовлюбленная…

      – Тебя пригласили ради нее, и ты сразу влюбился, – утвердительно произнес полковник.

      – Валерий Петрович! – воскликнул я укоризненно.

      – Ладно, оставим… Еще кто был с вами в гостиной?

      – Жорик, сын покойного хозяина. По-моему, изрядный шалопай. Высокий блондин лет тридцати. Он много пил – все подливал себе виски. Неразбавленный… Или надо говорить «неразбавленное»?..

      Полковник не ответил, переспросил:

      – Значит, у убитого осталось двое взрослых детей?

      – Трое. Есть еще один сын, Илья. Он брат-близнец Жорика.

      – Вот как? – Полковник поднял на полдюйма левую бровь.

      – Но Илья на вечеринке не присутствовал. Он пребывал в командировке в Петербурге.

      Валерий Петрович закурил – окутал себя и меня ядовитыми клубами дыма. Он признавал только ядреный болгарский «Опал» и все мои попытки перевести его на «буржуйские» сигареты отметал. Закашлялся и спросил:

      – Говорят, покойный был богат?

      – Говорят. Миллиона три-четыре у него точно имелось. Долларов, конечно.

      – Нам бы такие деньжищи, а, Пашуня?

      – Не помешали бы.

      – А кто наследник?

      – Завещания, насколько я знаю, он не оставил. Жена его давно умерла. Значит, деньги пойдут детям. Плюс им же отпишут особняк. И квартиру на Большой Дмитровке… А вот его фирма… Номинально-то, конечно, его доля в компании тоже принадлежит детям… А вот фактически, как показывает практика, она, скорей всего, отойдет к его партнеру.

      – Партнеру… – протянул полковник Ходасевич. – Партнеру… Он ведь, кажется, тоже присутствовал в особняке?

      – Да, – вздохнул я. – И он тоже. Иван Баргузинов. Брутальный мужчина. Такой, знаете ли, крепыш-боровичок. Нос перебит в трех местах, уши приплюснуты, рожа уголовничья. Посмотришь на него – бандит бандитом. А начнет говорить – слушаешь и понимаешь: а ведь умно! Умный, черт возьми, мужик!

      – Так. Значит, Баргузинов тоже был заинтересован в смерти хозяина, этот твой умник с рожей бандита… Итого подозреваемых трое?

      – Трое. Плюс я.

      – Тебя, Паша Синичкин, мы отметаем. У тебя нет мотива.

      – Мы-то с вами, Валерий Петрович, отметаем. А вот милиция пока не отметает.

      – А как ты вообще на той даче оказался? Вроде бы «новые русские» – совсем не компания для частного детектива?

      – Хозяин квартиру купил в нашем подъезде. И джип свой парковал во дворе рядом с моей «восьмерочкой». Так, слово за слово, и познакомились. Потом выпили. Ну, а потом он пригласил меня в свой охотничий домик. Я и не думал, что «домик» окажется трехэтажным домом, а в нем в тот вечер вдобавок соберутся его детки плюс партнер…

      – Кроме них, больше в особняке никого не было? Слуги? Садовники, гувернантки, экономки?

      – Нет, – твердо сказал я, а потом поправился: – Я, во всяком случае, никого не видел. И ничьего присутствия не слышал.

      Полковник загасил сигарету. Мы сидели на его кухне и накурили уже изрядно.

      – Расскажи мне теперь, Пашенька, – продолжил Валерий Петрович, – по возможности очень детально, что вы делали после того, как прозвучал выстрел… Первое: все ли гости в момент выстрела находились в поле твоего зрения?

      – Да. Жорик, Баргузинов и я сидели в гостиной за столом. Говорили об автомобилях… Жорик еще, помнится, сказал, что у него принцип: никогда не садиться за руль выпивши… Лора стояла у камина. Тоже прихлебывала из бокала, ворошила кочергой угли…

      – И отсвет огня падал на ее прекрасное лицо… – усмешливо продолжил Валерий Петрович. – Ну, хорошо… Итак, хозяин находился наверху, в своем кабинете…