Сжигая за собой мосты. Татьяна Полякова

угая семья. Моя мать умерла, когда мне было четырнадцать, с отцом они развелись через два года после моего рождения. Когда случилось несчастье, меня хотела забрать к себе тетка, но папа настоял, чтобы я жила с ним, то есть в его семье. Как ни странно, эти несколько лет теперь казались мне самыми счастливыми в моей жизни. Рядом был отец, сводная сестра, с которой мы очень подружились, несмотря на разницу в пять лет, что в таком возрасте весьма существенно. С Музой, женою отца, отношения сложились тоже на редкость хорошие. В общем, о том времени я неизменно вспоминала с большой теплотой. Это вовсе не значит, что в Италии мне жилось плохо. Нет. Напротив. Мне все здесь нравилось или почти все. Но семьи все-таки не хватало, потому я при каждом удобном случае отправлялась домой и очень радовалась редким приездам отца.

      Вчера он позвонил довольно поздно, ближе к одиннадцати вечера, и сообщил, что прилетел в Верону. Обычно о своем приезде он предупреждал заранее, и этот неожиданный звонок меня слегка удивил.

      – Что-нибудь случилось? – на всякий случай спросила я.

      – Нет, все в порядке, – поспешно ответил он. – Не смог отказать себе в удовольствии повидать тебя, оттого и собрался за три дня.

      Отец занимался бизнесом, в Италии у него были деловые партнеры, так что его слова меня не удивили.

      – У меня мало времени, я не смогу приехать в Болонью.

      – Хочешь, чтобы я приехала? – спросила я.

      – Хочу, только не в Верону, а в Венецию. У меня там встреча с одним человеком.

      – Хорошо, я приеду, – ответила я.

      – Извини, если нарушил твои планы, – засмеялся отец.

      – Даже если бы и нарушил, я все равно очень рада, что увижу тебя.

      В общем, это был ничем не примечательный разговор, и, отправляясь в Венецию, я и подумать не могла, чем закончится моя поездка.

      Я пила скверный кофе, смотрела в окно и радовалась предстоящему свиданию. А еще пыталась угадать, как встретит меня Венеция. В смысле погоды этот город еще более непредсказуем, чем Санкт-Петербург, где я жила некоторое время до смерти мамы.

      – Обещали солнце, – будто читая мои мысли, сказала сидящая рядом со мной дама лет семидесяти, поглядывая в окно.

      Последний раз я была в Венеции месяц назад, в феврале. Тогда город окутал туман, да такой, что в двух метрах от себя ничего не увидишь. Прогулка не доставила мне удовольствия, и большую часть времени я провела в музеях.

      Я достала книгу и, устроившись поудобнее, начала читать, то и дело возвращаясь мыслями к отцу. Жаль, что мы будем вместе всего несколько часов. Потом подумала, что впереди каникулы, я смогу поехать домой… Подруга предлагала отправиться в Париж, впрочем, эта поездка займет неделю, не больше, а потом к родным…

      Поезд чуть сбавил ход, и за окном показалась ровная гладь воды под ярким мартовским солнцем. Санта-Лючия. Пассажиры оживились, самые нетерпеливые доставали багаж, дама рядом со мной удовлетворенно кивнула:

      – Солнце. Прекрасный день.

      Наконец поезд замер на перроне. Я вышла из вагона одной из первых и сразу же увидела отца. Он стоял в нескольких метрах от меня в светлом плаще нараспашку, махнул мне рукой и шагнул навстречу. Мы обнялись, поцеловались, он отошел на шаг, не выпуская меня из объятий, и сказал весело:

      – Господи, какая ты взрослая… и настоящая красавица.

      – Взрослая? – хихикнула я. – Хочешь сказать, что время быстро бежит и я уже успела постареть?

      – В твоем возрасте, дорогая, смешно говорить о старости.

      – В твоем тоже, – улыбнулась я.

      – Лучше бы ты не напоминала об этом, – покачал он головой. – Грустно это сознавать, но твой отец уже старик, что бы ты ни говорила в припадке дочернего великодушия.

      – Ты отлично выглядишь, – заверила я, ничуть не покривив душой. Отец отметил свое шестидесятилетие три года назад, но выглядел лет на десять моложе. Высокий, подтянутый, в темно-каштановых волосах седины почти нет, карие глаза смотрят на мир с любопытством. Янка, моя сестра, утверждала, что волосы отец красит; если это и так, то правильно делает.

      Однажды в ресторане нас приняли за любовников, отца это разозлило, а мне, напротив, показалось забавным.

      – Давай твои вещи, – сказал он, продолжая улыбаться.

      – Какие вещи? У меня в рюкзаке только книга и бутылка воды.

      – Путешествуешь налегке?

      – Ты же сказал, что сегодня уедешь?

      – Да, к сожалению.

      Болтая, мы пересекли вокзал и вышли к каналу.

      – Какие у тебя планы? – спросила я.

      – В пять у меня встреча. До этого времени я свободен. Правда, есть еще небольшое дельце. Надо навестить одного знакомого, он живет тут неподалеку. Ты не против прогуляться?

      – Нет, конечно. Рассказывай, как там Янка, как Муза?

      – Подозреваю, о Янкиных делах ты знаешь больше, чем я. Судя по телефонным счетам, она звонит тебе каждый день.

      – Трижды в неделю, – улыбнулась я. – И трижды