Маргарита Черес. Театр Карабаса. Виктория Катаева

где-то на отдыхе, в ярких растаманских одеждах, одинаковых шляпах. Армен Борисович седой и с бородой, как Хемингуэй. Оба такие прекрасные, с очень светлыми лицами. Это к вопросу, любил ли Джигарханян жену. Тогда он выглядел счастливым.

      Несколько лет назад читала его интервью, где Армен Борисович говорил о Татьяне Сергеевне, что ради этой женщины пойдет работать дворником. Такие слова дорогого стоят. Конечно, в них была некая бравада, но и искренность – тоже. Откуда же сейчас такая злоба по отношению к ней? Я не знаю ответа. Но как человек, проработавший в Театре Джигарханяна более двадцати лет, считаю, что могу высказать свою точку зрения по поводу этой истории: некрасиво, нехорошо со стороны Армена Борисовича так поступать с женщиной, которая отдала ему большую часть своей жизни.

      – Но ведь писали, что Татьяна Власова долгие годы жила в Америке, оставив немолодого супруга в Москве.

      – Меня удивляют люди, которые, не зная ситуации изнутри, позволяют себе судить о ней с чьих-то слов. Все их домыслы основаны лишь на высказываниях молодой жены Армена Борисовича Виталины Цымбалюк-Романовской, уверяющей, будто она спасла народного артиста от одиночества. Не люблю обсуждать чужую личную жизнь и тут промолчала бы. Но вижу, как травят нечужого мне человека, и потому вынуждена объяснить: Виталина не то чтобы говорит полуправду, все гораздо хуже.

      С Арменом Борисовичем я познакомилась в Театре Маяковского, куда пришла работать костюмером после декретного отпуска. Он был ведущим актером, а для меня, совсем молоденькой, еще и кумиром. Я слышала, что он создает свой театр, но подробностей не знала. В мае 1996 года режиссер Валерий Саркисов попросил меня: «Маргарита, мы с новым театром Армена Борисовича собираемся на гастроли, не могла бы ты поехать с нами в качестве костюмера?»

      Как откажешь? И я отправилась во Владивосток. А уже осенью перешла на другое место службы. Тогда Театр Джигарханяна назывался просто «Театр «Д» и даже не имел юридического статуса. Труппа состояла всего из семи актеров. Большинство являлись выпускниками вгиковского курса Армена Борисовича. У него всегда было особое чутье на талантливых артистов, он собирал вокруг себя лучших. И эти – не исключение.

      Сложностей, конечно, хватало. Например на гастроли мы ездили буквально как челноки – с огромными клетчатыми сумками, в которых лежали костюмы для спектаклей.

      Помню, как Армен Борисович вместе с нашим актером Андреем Филиппаком отпиливал кусок декорации, которая никак не помещалась в машину. Устанавливали их на сцене тоже сами. Никаких монтировщиков, рабочих у театра еще не было. Только художественный руководитель, режиссер, артисты и зав. костюмерным цехом, то есть – я. Даже реквизитор появился позже. А пока реквизит разбирали мы с дочкой: Вике тогда исполнилось шесть лет и я часто брала ее с собой.

      На гастролях Армен Борисович непременно интересовался, кто как устроился в гостинице, не нужно ли чего. Был всем родным, близким человеком. В театре его обожали и называли Дедом.

      – Слышала, что характер у народного артиста не сахар – вспыльчивый, взрывной.

      – Что значит – «не сахар»? Он руководитель. Да, сложный, не каждого к себе подпустит. Может быть добрым, заботливым, но может и разозлиться, если что-то не понравилось. Иногда становится циничным и даже жестоким. Но я, например, несмотря ни на что, всегда относилась к нему очень искренне.

      Как-то, помню, идет в театре Армен Борисович с незнакомым человеком и, кивнув в мою сторону, вдруг говорит своему спутнику:

      – Вот она меня никогда не боялась!

      – А почему должна бояться? Я вас уважаю!

      Кажется, моя реакция Джигарханяну понравилась…

      В Москве начинали с помещения, под театр не слишком приспособленного: совсем маленькая сцена, гримерок нет, обустроили их в подвале среди труб. Позже получили нынешнее здание на Ломоносовском проспекте, уже отремонтированное.

      Татьяна Власова, супруга Джигарханяна, была его помощницей, можно сказать, правой рукой. И если мы, сотрудники, боготворя нашего худрука, служили искусству, то она служила в первую очередь мужу. Постоянно находилась рядом, обращалась к нему по имени-отчеству или Армен-джан – дорогой Армен. Татьяна Сергеевна сразу производит благоприятное впечатление: милое, красивое лицо, теплый взгляд, глаза чистые, без тени притворства. Воспитанная, интеллигентная, спокойная, она настолько располагает к себе, что уже при первой встрече возникает ощущение, будто ты знаком с ней сто лет. Мы подружились. Власова человек, который, знаю, никогда не позволит себе подлости.

      – Почему, получив актерское образование, она не стала заниматься этой профессией?

      – Татьяна Сергеевна всегда считала, что двум актерам в семье очень сложно, кто-то должен пожертвовать карьерой. И как любящая жена пожертвовала своей.

      – Армен Борисович был ей благодарен?

      – Думаю, да. Хотя она, по ее словам, никогда не задавала мужу этот вопрос. Но по тому, как Джигарханян и Власова общались между собой, по теплоте и уважению было понятно, что они умели ценить друг друга.

      – По ее словам, Армен Борисович любил произносить