По святым местам. Виктор Чекмарь

е с зеленым змием и могу выпить из горлышка зараз, не отрываясь, бутылку водки, но я не спился. Я был одним из первых драчунов, а через некоторое время в другом месте вел жизнь затворника и трезвенника. Я играл роли альфонса и рыцаря, труса и храбреца, ловеласа и несчастного влюбленного. Я зарабатывал большие деньги и, случалось, голодал, не имея в кармане ни гроша и во рту ни крошки по двое суток. Я замерзал в шестидесятиградусные морозы и плавился в тридцатипятиградусную жару. В 26 лет моего сердца впервые коснулся Спаситель, а окончательно Он пришел ко мне в 46…

      В принципе, я – счастливый человек, потому что Господь позволил мне прожить свою жизнь так, как я хочу.

      Когда в 37 лет я учился на курсах повышения квалификации, психолог Панасюк, изучив результаты отыгранных мною на компьютере тестов, дал мне совет: «Молодой человек, – сказал он, – у вас все замечательно, но меня беспокоит ваша сверхчувствительность. Если вы будете таким образом и так сильно реагировать на раздражители, то долго не протянете. Попробуйте надеть на себя маску толстокожего, представьте себя слоном или носорогом, которому на все наплевать, этих мелких щипков и укусов вы даже чувствовать не должны. Вы меня поняли?»

      Я ответил вопросом на вопрос: «А вы думаете, как я до стольких лет дожил?»

      Умный человек Панасюк все понял и не задал мне больше ни одного вопроса.

      Я давно знаю, что очень сильно раним: даже плохое настроение у меня на лице нарисовано. Я не умею притворяться веселым, когда мне хочется плакать. Когда меня что-то мучит, все это видят и пристают с расспросами.

      Поэтому почти с детства, тогда еще неосознанно, я надел на себя маску разбитного рубахи-парня, позже она интерпретировалась в маску самодовольного, уверенного в себе типа, хотя хамство и наглость я ненавижу так же сильно, как глупость. Приходится надевать на себя то, чего у самого либо вообще нет, либо явно не хватает. В жизни мне это помогло, хотя убежать от себя все равно не получилось.

      Знакомство со Святой Горой

Введение

      1) Из книги «Афон», изданной в Париже в 1959 году по благословению митрополита Владимира:

      «Монахи – это христианские максималисты, это те, кто пошел узким и тернистым путем. Это рискнувшие на все и пожертвовавшие всем ради Христа и ради блюдения заповедей Его. На пути монашеском более чем где-либо подстерегают человека соблазны и опасности, тем более страшные и громадные, что это опасности духовные, утонченные, которые тем сильнее, чем большей высоты достиг подвизающийся. Вообще все в монашестве тонко, грандиозно и прекрасно, все дышит тем, что можно назвать влечением к духовной красоте. Этим и объясняется то, что все величайшие создания христианской культуры, все без исключения: литература, поэзия, музыка, архитектура, живопись, скульптура, золотошвейное и ювелирное дело – все вышло из монастырской ограды.

      Кроткое, не знающее насилия и крови монашество осилило и „завоевало“ для христианской культуры – материальной и духовной – огромные пространства, необитаемые и дикие, тем самым расширяя пределы господства человека на земле согласно слову Господню… Так был превращен дикий и необитаемый не только человеком, но и животными Афонский полуостров с его неприступными горами и ущельями.

      Святая гора сделалась местом тщательного сохранения всех уставов и особенностей православной монашеской традиции. Все виды подвижничества без исключения собрал в себе Афон. Египет, Ливия, Сирия, Персия, Византия и Эллада подобно пчелам трудолюбивым снесли в Афонский улей роскошнейший и ароматнейший, сладостнейший мед подвижнического делания.

      Постничество, затворничество, молчальничество и более всего горячее и непрерывное молитвенное делание лучше всяких слов свидетельствуют о высоте духовной культуры Афона. Подобно этому и райский сад, в который превратили афонские труженики свою гору, показывает нам и об их прилежании в физическом труде, созидающем материальную культуру. Не слова, а дела свидетельствуют о том, кто такие афонские подвижники».

      2) Из Четьих св. Димитрия Ростовского:

      «Когда св. Апостолы во Иерусалиме с Матерью Господа кинули жребий, кому какая страна достанется для проповеди Евангельской, Божией Матери досталась Иверская земля (Грузия); но Ангел Господень возвестил Ей, что страна та просветится в последующее время. ‘‘А Тебя, – сказал Ей Ангел, – ожидают попечения об иной земле, в которую сам Бог приведет Тебя’’».

      Дальнейшие события предание располагает таким образом. Св. Лазарь, воскрешенный Господом и епископствовавший на Кипре, послал за Пресвятой Богородицей корабль, но последний противными ветрами пригнало к Горе Афонской, к пристани, именуемой «Климентовой». Там находился храм Аполлона, привлекавший своими прорицаниями множество народа. С прибытием Пресвятой Богородицы этот храм исповедал на этот раз истинную веру в Господа и в Богородицу и умолк навсегда. Народ же, бывший здесь, прильнул к ногам Пресвятой Девы. Первым епископом этого места она поставила бывшего с Нею на корабле некоего Климента и сказала: «Место сие да будет моим жребием, который дан Мне Сыном и Богом Моим. Да пребудет же благодать Божия на месте сем и на живущих здесь с верою